Епитимия́ [греч. ἐπιτίμιον], церковное наказание (прещение), налагаемое на мирян. Аналогичным наказанием для клириков является извержение из сана. Главная цель Е. состоит не в возмездии верующим за преступные деяния или ограждении их от таковых (хотя и такая цель преследуется наложением Е.), а в исцелении болезненных состояний души грешников. В правилах св. отцов покаяние рассматривается как «врачевание» (Вас. Вел. 3; Григ. Нис. 8; Трул. 102). «Сущность церковных наказаний... состоит в том, что преступник церковных канонов лишается всех или только некоторых прав и благ, находящихся в исключительном распоряжении церкви. Отсюда и общее название этих церковных наказаний: «отлучение» (ἀφορισμός, excommunicatio). Оно может быть или полное, состоящее в совершенном исключении преступника из числа членов церкви (ἀνάθεμα, excommunicatio major), или неполное, когда виновный лишается только некоторых прав и благ, находящихся в церковном распоряжении» (Павлов. С. 296).
Самое строгое церковное наказание - великое отлучение, или анафема ,- предполагает исключение преступившего из церковного общения и налагается только за тяжкие преступления: ересь , вероотступничество (см. Апостасия), святотатство . Однако даже анафема не утрачивает характера врачевания, т. к. не является неотменяемой карой. Согласно Ап. 52, если анафематствованный грешник раскается в содеянных им преступлениях, то он не может быть отвергнут Церковью: «Аще кто, епископ или пресвитер, обращающагося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина. Опечаливает бо Христа рекшаго: радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся». Патриарх Феодор IV Вальсамон , разъясняя это правило, пишет, что нет такого греха, к-рый бы победил человеколюбие Божие. Господь приемлет кающихся и обращающихся от зла к добру. Ибо Он нисшел с неба, чтобы «призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф 9. 13).
Малое отлучение было связано в древней Церкви с публичным покаянием и налагалось исключительно епископом. Практика тайной исповеди и наложения Е. духовником в пресвитерском сане с тайным исполнением Е. распространилась в Церкви позже, не ранее сер. I тыс. Но уже в IV в. тайная Е. налагалась на жен, виновных в супружеской измене, ввиду того что при публичном покаянии жизнь таковых находилась бы под угрозой со стороны их обманутых мужей. Вас. Вел. 34 гласит: «Жен прелюбодействовавших и исповедавшихся в том, по благочестию, или каким бы то ни было образом обличившихся, отцы наши запретили явным творити, да не подадим причины к смерти обличенных: но повелели стояти с верными, без приобщения, доколе не исполнится время покаяния».
Порядок принятия в церковное общение грешников был установлен уже в III в., особенно рано в Понтийском диоцезе, и включал 4 ступени покаяния, к-рые перечислены в 11(12)-м правиле свт. Григория Чудотворца Неокесарийского: «Плач бывает вне врат молитвенного храма, где стоя согрешивший должен просити входящих верующих, дабы они помолилися за него. Слушание бывает внутри врат в притворе, где грешник должен стояти до моления об оглашенных, и тогда исходити. Ибо правило глаголет: слушав писания и учение, да изженется, и да не сподобится молитвы. Чин припадающих есть, когда кающийся, стоя внутри врат храма, исходит вместе с оглашенными. А чин купно стоящих есть, когда кающийся стоит купно с верными, и не исходит с оглашенными. Конечное же есть причастие Святых Таин». Кающиеся проходили все ступени последовательно: 1) «плачущие» стояли вне храма и, с плачем сокрушаясь о своих грехах, просили входивших помолиться о них; 2) «слушающие» допускались в притвор, но присутствовали на богослужении только до начала таинства Евхаристии . После проповеди они вместе с оглашенными выходили из храма; 3) «припадающие», или «коленопреклоненные», могли находиться в главной части храма (до амвона). Перед началом литургии верных, когда оглашенные и «слушающие» уже покинули храм, «припадающие» опускались на колени и епископ читал над ними молитвы. На литургию верных они не допускались; 4) «купно стоящие», или стоящие вместе, могли присутствовать до конца литургии, но им не разрешалось принимать причастие и приносить жертвенные дары. Когда время Е. заканчивалось, кающихся принимали в церковное общение и они могли причащаться Св. Таин.
Большинство дисциплинарных правил, предполагающих Е. с разным сроком отлучения от причащения, принадлежит свт. Василию Великому . Отречение от христ. веры при угрозе мучений, согласно Вас. Вел. 81, наказывается отлучением на 8-9 лет, а произвольное отречение - пожизненным лишением Св. Таин (прав. 73). Убийство плода во чреве по прав. 8 св. отца влечет за собой 10-летнее отлучение от причащения. Тема абортов актуальна и в наст. время. В «Основах социальной концепции РПЦ» , принятых Архиерейским юбилейным Собором 2000 г. , говорится: «Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием «свободы выбора» женщины в распоряжении судьбой плода… Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта» (XII 2). Однако, «в случаях когда существует прямая угроза жизни матери», Церковь рекомендует не отлучать женщину от евхаристического общения, но это общение возможно при условии исполнения личного покаянного правила, которое определяет принимающий исповедь священник. Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка несет и отец в случае его согласия на производство аборта (Там же).
Свт. Василий сохраняет разделение периода покаяния на 4 ступени и в зависимости от тяжести греха устанавливает разные сроки пребывания на каждой из них. Е. за грех кровосмешения свт. Василий в 75-м прав. определяет как отлучение от причащения и распределяет время покаяния следующим образом: «...три лета да плачет он, стоя у дверей молитвенных домов и прося входящих на молитву, дабы каждый с состраданием приносил о нем усердные молитвы ко Господу. После сего на другое трехлетие да будет допущен токмо до слушания писаний, по слушании же писаний и поучений, да изгоняется же из церкви, и да не удостоивается общения в молитве. Потом, аще со слезами будет просити оныя и припадати ко Господу, с сокрушением сердца и глубоким смирением, то дадутся ему иные три лета на припадание... в десятое лето да будет принят к молению с верными, без причащения: два лета стоя во время молитвы с верными, наконец, да удостоится приобщения святынь».
Древняя дисциплинарная практика, однако, не предполагала жесткой связи длительности пребывания на разных ступенях покаяния с видом совершенного греха, т. к. время покаяния ставилось в зависимость от состояния души верующего. Отношение Церкви к грешнику сформулировано в 8-м прав. свт. Григория Нисского : «Во всяком же роде преступления, прежде всего смотрети должно, каково расположение врачуемаго, и ко уврачеванию достаточным почитати не время (ибо какое исцеление может быти от времени), но произволение того, который врачует себя покаянием».
Кающиеся не допускались до причащения на протяжении всего срока Е. Исключение составляли умирающие (однако если состояние тяжелобольного улучшалось после принятия Св. Таин, то он возвращался на ту ступень покаяния, на к-рой его застал угрожавший смертью недуг).
В кон. IV в. практика покаяний в древней Церкви существенно изменилась: «...публичное покаяние на востоке вышло из употребления, и правила о долгосрочном публичном покаянии заменились... епитимийными правилами покаянных сборников, получивших позднее в восточной церкви широкое употребление с именем Иоанна Постника» (Суворов. Право. С. 284). Сроки Е. сокращались, многолетнее покаяние и отлучение от причащения заменялись исполнением «подвигов»: усиленным постом (сухоядением), земными поклонами, раздачей милостыни нищим. Кроме того, кающиеся иногда отправлялись в мон-ри, где помимо молитв, поста и поклонов они совершали монастырские работы. Примерно с этого времени под термином «Е.» стали понимать не только отлучение от причащения, но также все прочие меры, применяемые для наказания и исправления грешника.
Дисциплину церковных покаяний Др. Русь переняла у Византии. В досинодальный период власть назначать церковные наказания полностью принадлежала епископам, к-рые налагали Е. на церковных преступников и даже подвергали их анафеме, опираясь на правила св. отцов и личный опыт. В то же время Е. налагались и пресвитерами на основании тайной исповеди грехов. Публичную Е. в Др. Руси грешники часто проходили в мон-ре под началом «доброго и кроткожительного старца» или старицы (в древнерус. памятниках такое исполнение Е. называется смирением). Находящихся под Е. направляли на «черные» работы; в случаях особо тяжких грехов их сажали на цепь, заковывали в кандалы. Публичное покаяние могло налагаться и на самых высокопоставленных особ. Известно, что царь Иоанн IV Васильевич после вступления в 4-й брак находился под публичной Е.
Порядок наложения Е. был установлен «Духовным регламентом» , в соответствии с к-рым малое отлучение приравнивалось к ошельмованию (гражданскому позорящему наказанию), а анафема - к политической смерти. Малое отлучение, к-рое состояло во временном отлучении от церковного общения (запрещении входить в церковь, участвовать в храмовой молитве и причащаться Св. Таин), налагалось епархиальным архиереем за «великий и явный грех». По «Духовному регламенту» отлучение происходило лишь после неоднократных бесед с грешником и увещеваний его: епископ лично или через духовника предлагал преступнику принести публичное покаяние. В отличие от анафемы, к-рая произносилась «в церкви при народе», отлучение происходило «без... великих чрез протодиакона предвозвещений» - вина согрешившего записывалась «на малой хартийке» (Духовный регламент. Ч. 2: О Епископах. 16). В синодальную эпоху в соответствии с «Уложением о наказаниях» 1845 г. малое отлучение применялось самостоятельно или назначалось в дополнение к уголовному наказанию. Церковное покаяние осужденные проходили в приходских церквах либо в мон-рях.
В синодальный период длительные отлучения, предусмотренные канонами, практически перестали применяться, а гражданско-правовые последствия малого отлучения ограничились лишением права быть поверенным в делах и свидетельствовать присягой в суде. В «Духовном регламенте» и позднейшем церковном законодательстве почти не затрагивались Е., налагаемые духовником при тайной исповеди; указом Святейшего Синода от 28 февр. 1722 г. предписывалось проявлять мягкость в отношении кающихся грешников: «...исповедующего грехи свои, какие бы ни были, к причастию Святых Таин пропускать безотложно, ведая, что Бог истинно кающихся приемлет скоро». В 1734 г. вышел указ Святейшего Синода, согласно к-рому священник лишался права своей властью, без правящего архиерея, налагать Е. в виде отлучения от причащения.
В наст. время суровые санкции, назначаемые древними правилами, практически не применяются буквально. Однако у духовника остается право выбора между более мягким наказанием и строгими предписаниями правил св. отцов, к-рые могут послужить врачеванию души согрешившего.
В «Обращении к клиру и приходским советам города Москвы» Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II изложена позиция РПЦ по отношению к церковным наказаниям, т. е. к Е.: «Каноническое отлучение от Причастия на длительные сроки за так называемые смертные грехи не есть мера Божественного возмездия за грех, осуждения и кары, но мера исправления, врачевания… Отлучение от Причастия действенно и потому применимо только для глубоко церковных людей, а таких среди современных исповедников меньшинство. Для большинства же людей, мало или недостаточно церковных, гораздо полезнее будет такая епитимия, как более частое хождение в церковь, чтение Священного Писания, чтение молитвенного правила утром и вечером, социальное служение больным, обездоленным и несчастным, во искупление своих грехов» (Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Обращение к клиру и приходским советам города Москвы на Епархиальном собрании 21 декабря 1995 г. М., 1996. С. 17-18).
Ст. 6 о правилах наложения канонического прещения (наказания) «Положения о церковном суде Русской Православной Церкви (Московского Патриархата)», принятого Архиерейским Собором РПЦ 2008 г., указывает на необходимость учитывать причины совершения церковного правонарушения, образ жизни виновного и действовать в духе икономии в целях исправления либо в подобающих случаях - в духе акривии в целях покаяния виновного.
В соответствии с Уставом РПЦ, принятым в 2000 г., отлучение от Церкви налагается правящим архиереем или Патриархом и Свящ. Синодом только по представлению церковного суда, к-рый предварительно исследовал дело и вынес по нему решение (Устав РПЦ, 2000. VII 5). Архиерей принимает решение по делу о церковном правонарушении после рассмотрения дела епархиальным судом (Положение о церк. суде, 2008. Ст. 24; 25. 6); канонические прещения, наложенные архиереем, утверждаются Патриархом (Там же. Ст. 47. 4). Совершившие церковные правонарушения архиереи (за исключением Патриарха) и клирики, поставленные на должности по решению Патриарха и Свящ. Синода, подлежат общецерковному суду (Там же. Ст. 28. 1). Дела по догматическим и каноническим отступлениям Патриарха рассматриваются Архиерейским Собором в качестве церковного суда первой и последней инстанции (Там же. Ст. 31. 1).
Священник может налагать Е. только в виде поклонов, раздачи милостыни, особо усердных покаянных молитв.
Ист.: Устав духовных консисторий. СПб., 1883; Духовный регламент. М., 18974; Основы социальной концепции РПЦ. М., 2000; Устав РПЦ, 2000.
Прот. Владислав Цыпин
31 марта 2009 года состоялось очередное собрание священников Клинского благочиния. Приводим текст доклада игумена Тихона Полянского "О пастырском окормлении женщин, совершивших аборт".
Мы обращаемся к тяжелой теме, и здесь я не хочу повторять многое из того, что уже было написано про аборты, - сейчас есть масса хорошей просветительской литературы. Остановлюсь лишь на описании современной практики пастырского попечения о женщинах, сделавших аборты. И здесь хотелось бы осветить следующие моменты:
1. Позиция Церкви по вопросу абортов, изложенная в "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви".
(с использованием опыта прот. Димитрия Смирнова, прот. Артемия Владимирова, свящ. Максима Обухова, свящ. Павла Гумерова ).
3. Церковная икономия в так называемых "тяжелых случаях".
***1. Из "Основ социальной концепции Русской Православной Церкви".
"С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.
Помимо этого, аборт представляет собой серьезную угрозу физическому и душевному здоровью матери… Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта . Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных Таинствах. В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей (т.е. когда есть дети, которые могут остаться без матери, а не потому, что "женщина уже рожала" - иг. Т. ), в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь.
Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка, наряду с матерью, несет и отец в случае его согласия на производство аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака… Грех ложится и на душу врача, производящего аборт… Врач должен проявлять максимальную ответственность за постановку диагноза, могущего подтолкнуть женщину к прерыванию беременности; при этом верующий медик должен тщательно сопоставлять медицинские показания и веления христианской совести".
2. Практика исповеди и епитимьи согрешивших абортом
Основываясь на практике современных духовников, можно выделить следующие стадии покаяния согрешившей абортом:
1) Прежде всего, поняв и прочувствовав всю тяжесть и греховность содеянного, женщине нужно даже в мыслях впредь отказаться от подобного греха, от возможности его совершения в будущем. При этом в содеянном следует винить саму себя, а не трудные обстоятельства, не вердикты врачей, не дружные усилия родственников, толкавших ее на убийство ребенка.
Надо отметить, что есть немало матерей, считающих, что они имели полное право так поступить, а потому и не испытывающих мук совести. У многих таких женщин совесть сейчас молчит, но она непременно даст о себе знать позднее, когда придут старость, болезни, приблизится смерть. И это будет страшным мучением для них, ведь тогда уже будет поздно жалеть, пытаться что-то сделать, что-то исправить. Для таких женщин пастырское попечение должно выражаться в приведении к покаянию через объяснение всей тяжести греха аборта. И не только в проповедях в храме, но и максимально возможной разъяснительной работе в обществе.
2) Женщина должна полно и с глубоким сокрушением исповедовать содеянный грех, сказав священнику, сколько нерожденных детей было ей убито, и каяться при этом даже в выкидышах - этих несчастиях супружеской жизни, которые, тем не менее, нередко бывают обусловлены либо сделанными ранее абортами, либо нежеланием сохранять ребенка во чреве. И не секрет, что даже один сильный душевный импульс может привести к извержению плода из чрева матери. Кроме того, надо осознать и принести покаяние в покушении на самоубийство и нанесение вреда своему здоровью, потому что аборт часто приводит и к таким последствиям.
Многие женщины, особенно в сельских районах, где священник знает всех лично, по именам, стыдятся признаться в этом страшном грехе, и часто скрывают это преступление перед ним, чем еще больше усугубляют свое сложное душевное состояние, потому что добавляют ко всему прочему кощунственную по сути исповедь. Очень важно понять, что нельзя стыдиться в покаянии, а, напротив, необходимо открыть перед священником свой грех, что нет такого греха в мире, кроме греха против Святого Духа, которого бы Господь не простил. И тогда тяжелейшее состояние страха, стыда, мучений, домыслов, терзавшее женщину до исповеди, покинет ее, и она с радостью примет и выполнит назначенную священником епитимью.
3) Покаявшись в этом грехе у креста и Евангелия, следует получить у священника епитимью, покаянное правило, которое надо совершать со всей тщательностью, чтобы душа, израненная грехами, обрела возможную чистоту и цельность.
Как правило, жизнь людей, погубивших младенцев в утробе, омрачается различными скорбями. Здесь могут быть и одиночество, и бездетность, и семейные проблемы, и трудности с воспитанием детей, иногда даже их потеря, и расстройство душевного и телесного здоровья, и бедность, а, бывает, и нищета. Часто человек не может избавиться от гнетущего ощущения зря прожитой жизни. Все скорби могут рассматриваться как епитимия, очищающее наказание за грех, а через терпеливое перенесение этих необходимых скорбей, соединенное с искренним покаянием и сокрушением сердца, приходит и прощение. При этом было бы неправильно считать, что женщина наказала сама себя и, значит, пусть дальше будет всю жизнь мучиться. Задача пастырского попечения - рекомендовать ей дела покаяния, которые облегчили бы ее совесть и укрепили надежду.
Епитимия кающейся в абортах сейчас назначается в частном порядке, но при этом полезно объяснить, что Святая Церковь по древним канонам за аборт отлучала от Причастия на 10 лет, наравне с убийцами. Да, сегодня это правило не применяется, но необходимо понимать, что аборт - один из самых тяжких грехов. Епитимия носит не искупительный (выполнила - и как будто ничего не было), а дисциплинарно-исправительный характер, и соразмеряется с духовным и телесным состоянием кающейся, при этом бывает строго индивидуальна. Епитимия, данная одной женщине, не может быть автоматически перенесена на всех. В каждом случае учитывается возраст, состояние здоровья, степень воцерковленности кающейся и многое другое, включая и внешние обстоятельства.
При назначении епитимии нужно помнить, что никакой "молитвы от аборта", автоматически снимающей грех, не существует (а ведь порой женщины пытаются оправдывать себя, сообщая, что "на все аборты я молитвы брала"). Чинопоследование из Требника "Молитва жене, егда извержет младенца" относится только к тому случаю, когда выкидыш произошел невольно, по болезни, неосторожности (к примеру, при поднятии тяжестей), но отнюдь не к намеренному искусственному прерыванию беременности. И, разумеется, не могут считаться достаточными для "автоматического искупления" греха раздача какого-то количества комплектов детского белья, детского питания, постановка определенного количества свечей - подобные суеверия имеют активное хождение в обществе.
Надо заметить, что священник не всегда может дать такую строгую епитимию, которая отвечала бы данному греху. Священник оценивает духовное состояние женщины и решает, какую епитимию назначить, исходя из всех условий. Иногда можно спросить женщину, какую епитимию она сама хотела бы для себя. Если женщина желает понести епитимию, которая, по ее мнению, принесла бы пользу или успокоила ее душу, и если это не противоречит канонам Церкви, то священник может ее благословить.
Епитимьи могут быть такими:
- определенное количество поклонов каждый день на протяжении года с молитвой "Господи Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй меня грешную";
- чтение покаянного канона ко Господу Иисусу Христу в течение сорока дней или акафиста для женщин, которые сделали аборт;
- молитвы, читаемые в определенное время, назначаемое священником;
- дополнительный пост в те дни, когда пост не установлен;
- можно читать три раза в день пятидесятый псалом, опять же в течение определенного времени и т. д.
Особое внимание надо уделить регулярному чтению Евангелия.
Священник, как духовный врач, может прислушаться к пожеланиям кающейся, назначая епитимью, которую он видит на данное время подходящей.
Самое действенное средство - посещение богослужения, Святой Литургии, на которой женщина может заказывать поминовение, но (увы!) не за своего ребенка, погибшего некрещеным, а за детей других матерей, или же о здравии и благополучном родоразрешении беременных. Если этими молитвами спасется хоть один ребенок, можно надеяться, что Господь не вменит женщине прежнего греха.
4) Что женщина может еще сделать, кроме искренней исповеди и выполнения епитимии, назначенной священником?
Вспомним апостольские слова: "Жена (…) спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием" (1 Тим. 2, 14-15). Исходя из этого, можно было бы сказать, что те, кто избавлялся от детей, должны, принеся покаяние, их рожать. Но, к сожалению, этот спасительный и наиболее верный путь для большинства из кающихся женщин уже закрыт: либо из-за физиологических возрастных изменений, либо из-за влияния последствий абортов на женский организм. Но бывает, что у тех, кто раскаивается в грехе детоубийства, есть взрослые дети, которые тоже делают аборты. И тогда пожилые матери должны использовать все свое влияние, чтобы их дети не убивали своих детей, а рожали.
Есть и еще один способ облегчить свою совесть. Каждый день в нашей стране убивают несколько тысяч нерожденных младенцев. По молодости, по глупости, по незнанию, находясь в сложной жизненной ситуации, испытывая давление родственников или любимого (!) человека, или потому, что "любовь прошла", а то и просто потому, что кто-то посоветовал… И в этой трудной ситуации рядом очень часто нет человека, который сказал бы правду.
Этот труд - объяснение всей пагубности и последствий аборта - может взять на себя женщина, сама испытавшая тяжесть греха детоубийства. Иногда достаточно проявить человеческое участие, любовь, правдиво рассказать о необратимых последствиях аборта, о том, как может это повлиять на жизнь женщины и взаимоотношения в семье, да и, в конце концов, просто объяснить, что это грех (многие ведь даже этого не понимают!). Бывает, что небольшой материальной помощи, покупки вещей, необходимых к рождению малыша, достаточно, чтобы предотвратить убийство ребенка. И дело здесь не только в стоимости самих пеленок, а в участии, сочувствии, сострадании, в пробуждении в душе женщины радостного ожидания будущего материнства. Подумайте, ведь иногда так легко спасти человеческую жизнь, и не только жизнь этого несчастного ребенка, но всех его будущих детей и внуков! В Послании св. апостола Иакова читаем: "Обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак. 5, 20). Приведем и другие слова из Священного Писания: "Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?" (Притч. 24, 11). Понятно, что, спасая нерожденного ребенка от смерти, мы спасаем человеческую жизнь, а значит, покрываем и свои грехи.
Все это относится не только к женщинам. Такую же, равную или даже большую ответственность несет и мужчина, который дал согласие на убийство своего ребенка или настоял на этом. Ему, как и женщине, нужно исповедаться в этом грехе и придерживаться советов, которые даст ему священник на исповеди. Если женщина, сделавшая аборт, не замужем, то ей, кроме сказанного выше, необходимо покаяться на исповеди и в этом. Это касается также и тех, кто живет в так называемом "гражданском браке" (не путать с зарегистрированными в ЗАГСе отношениями). Ведь здесь имеет место нарушение уже двух заповедей: "Не прелюбодействуй" и "Не убей".
Хотелось бы сказать и о тех, кто помогает делать или делает аборты, - о врачах или знахарях, которые уже "наладили конвейер". Если они не покаются и не прекратят эти свои страшные дела, то на Страшном Суде Господь спросит их о каждом убитом ребенке. Этих людей можно отнести к особой категории лиц, с огромным трудом приходящих к покаянию. И если большинство их пациенток, в конце концов, приходит к покаянию, то кающихся и вставших на путь исправления сотрудников абортариев, к сожалению, можно по пальцам пересчитать. Неужели они никогда не содрогались от вида умерщвленных и исторгнутых ими бессловесных младенцев?
3. И, в заключение, хотелось бы поговорить о принципе икономии и так называемых "тяжелых случаях".
Есть ли в ситуации с абортами хоть какая-то возможность для послабления? К примеру, если беременность наступила в результате изнасилования, кровосмешения или имеются патологии плода, наличие противопоказаний для родов? Или если будущая мама сама почти подросток, и "все эти коляски и пеленки" могут стать для нее "обузой" в построении жизненной карьеры? Неужели современная медицина не вправе оказать ей "квалифицированную" помощь в этой проблеме? Вопрос, почти созвучный вопросу классика о счастье на слезинке ребенка. И ответ на него Православие может дать только отрицательный! Пято-Шестой Вселенский Собор однозначно признал аборт убийством, а беременную женщину, согласившуюся на него, и того, кто совершает аборт, убийцами (Правило 91).
Там, где речь идет о человеческой жизни (при условии, что эта жизнь не является прямой угрозой ни для какой другой жизни и/или не подвергается опасности при попытках спасти другую жизнь), никакие действия против этой жизни не могут быть предприняты вне зависимости от того, при каких обстоятельствах произошло зачатие или какой может оказаться жизнь ребенка после рождения.
Несомненно, что даже в случае изнасилования, кровосмешения или "дефектов" плода, понятие икономии не может быть применено для оправдания аборта, так как аборт является нарушением шестой заповеди и заповеди "Возлюби ближнего своего как самого себя", которую Христос назвал второй главной заповедью.
Неродившийся малыш - самый беззащитный из людей, из наших ближних, и у нас нет права убивать его. И мы не можем позволить женщине, тоже нашей ближней, подвергать опасности свое тело и душу, совершая грех аборта. Как бы мы не называли нерожденного малыша -"плод", "эмбрион" - это человеческое существо, созданное по образу и подобию Божиему, с самого начала своей жизни находящегося под защитой Божественной Любви. Ни обстоятельства, при которых он был зачат, ни его физическое и умственное состояние не меняют его достоинства в глазах Божиих, поэтому наша обязанность - защищать его жизнь и его мать от происков лукавого.
С другой стороны, если во время беременности появляется не мнимая, но реальная угроза для жизни женщины , разрешается предпринимать шаги для ее спасения, даже если они могут привести к трагедии - самопроизвольной гибели ребенка внутри материнской утробы.
Нельзя не упомянуть и то, что в женских консультациях нередко уговаривают сделать аборт по медицинским показаниям. Подчас не слушая возражений, выписывают направление на аборт, в том числе на поздних сроках. В качестве "несокрушимых" аргументов начинают говорить о противопоказаниях, страшных патологиях плода и т.д. Что делать православным в таких случаях? Не бояться никаких "страшилок" и не опускать руки, поверив всему, что говорится. Если поставлен неблагоприятный диагноз, нужно приложить все усилия, чтобы все перепроверить, проконсультироваться у других врачей, в крайнем случае - найти деньги, обратиться в платную клинику. Нельзя верить первому встречному. Врачи - тоже люди, они не являются непогрешимыми, вполне могут ошибаться и далеко не всегда - злонамеренно. К примеру, с помощью столь широко распространенной ультразвуковой диагностики очень часто неправильно определяют пол ребенка, да и пользуются этим методом нередко без необходимости и не очень квалифицированно.
Бывает, что в результате некорректных интерпретаций исследований патологию определили, в результате перепроверки диагноз сняли, а будущая мама от услышанного давно уже находится на грани нервного срыва. Надо ли объяснять, насколько это вредно для плода?
Даже если диагноз подтвердился, не стоит преждевременно паниковать. Многие родили не одного ребенка, имея в анамнезе очень серьезные медицинские противопоказания.
Верующим, православным людям, даже при весьма мрачном прогнозе, нет выбора: рожать или не рожать. Если при родах случится самое страшное, такой поступок Господь примет как мученический подвиг.
Большинство женщин делают аборт, "не ведая, что творят". Современные средства массовой информации навязывают нам состояние сна разума и иллюзий. Врачи, направляя на аборт, успокаивают, рассказывают "жизненные истории", называют убийство "чисткой", "прерыванием беременности", "восстановлением менструального цикла" и т.д. Другими словами, делается все, чтобы не называть вещи своими именами. В реальности ни один врач не может верить в то, что "эмбрион является частью тела матери". Все врачи учились в медицинском институте, все они знают, что часть тела никоим образом не может иметь независимую кровеносную систему, кровь которой не смешивается с кровью матери, а иногда бывает и другой группы.
***Можно пожелать будущим родителям трезво, спокойно, разумно относиться к тому, что навязывают им СМИ, советуют "доброжелатели", друзья/подруги. В сомнительных случаях всегда можно подойти к священнику со своими сомнениями и страхами и получить совет. И, конечно, нельзя забывать о необходимости усиленной молитвы, испрашивании помощи Божией и о благодатной силе церковных Таинств, дающих нам силу справляться со всеми тяжкими испытаниями.
Епитимья́
(от греческого ἐπιτιμία, «наказание», «особое послушание») — духовное лекарство, исполнение исповедовавшимся христианином, по назначению священника, принимавшего таинство покаяния, тех или иных дел благочестия. Епитимия - духовно-исправительная мера, направленная на исправление человека, она - средство помощи кающемуся в борьбе с грехом. Под епитимией в православной аскетической литературе также принято понимать Божественные наказания в виде скорбей и болезней, претерпевание которых освобождает человека от греховных навыков.
В Православной церкви
Так как епитимья не считается удовлетворением Бога за грехи, то можно её не налагать на кающегося, который чистосердечно раскаивается и обещает не повторять грехи. В настоящее время в православии епитимья налагается редко и в основном на тех, кто «на всякую епитимию готовый», и если священник убеждён, что ни к отчаянию, ни к лености и нерадению епитимья не приведёт. Наложенная епитимья не может быть сверх возможностей человека. Православное каноническое право определяет епитимью не как наказание или карательную меру за совершенные грехи, но как «врачевание духовное». При этом важно учитывать, что епитимья не составляет безусловной необходимости при совершении исповеди. Степень и продолжительность епитимьи обусловлена тяжестью греховных преступлений, но зависит от усмотрения духовника. Суровые епитимьи, предусмотренные древними канонами (долговременное отлучение от причастия, даже предписание молиться не в храме, а на паперти и др.), в настоящее время не употребляются. Над исполнившим епитимью читается особая «Молитва над разрешаемым от запрещения», через которую он полностью восстанавливается в своих «церковных правах». В дореволюционной России существовала, кроме того, епитимья, налагаемая гражданским судом на основании уголовных законов за вероотступничество, святотатство, ложную присягу и некоторые тяжкие моральные преступления. В отличие от епитимьи, предписанной духовником, она имела определенное значение наказания. Способы её исполнения и контроль осуществлялись епархиальными властями, получавшими решение суда.
Монастырская епитимья была известна под названием «ссылка в монастырь под начал». Время ссылки указывалось определенным сроком — на год или два, или неопределенным — «до указа», «донеже в чувствие прийдет». Этому же наказанию подвергались и виновные в брачных делах. Наиболее обычной и распространённой епитимьей первой половины XIX века, назначаемой консисторией, были поклоны. Количество поклонов было разным (от 150 до 1000), но за один раз необходимо было сделать не более 100. Осужденный к поклонам должен был положить их на алтарь того собора или города, в уезде которого жил.
Отлучение от причастия Святых Тайн
В православии епитимья, состоящая в отлучении от причастия Святых Таин, назначалась за грехи явные и более важные. Существовало такое указание правил святых отцов относительно сроков отлучения:
. еретикам и раскольникам — доколе не отрекутся от своих заблуждений,
. кровосмесникам — на 12 лет,
. прелюбодеям — от 9 до 15 лет,
. убийцам — до 25 лет,
. мужеложникам — до 15 лет,
. скотоложникам — до 15 лет или до конца жизни,
. клятвопреступникам — до 10 лет,
. волшебникам — до 25 лет,
. гробокопателям — на 10 лет.
В Католической церкви
В латинском обряде Католической церкви епитимья назначается священником кающемуся, как правило, во время каждой исповеди. За исключением особых случаев епитимья заключается в прочтении определённого количества молитв.
Св. Василий Великий говорит, что цель епитимии состоит в том, чтобы согрешивших «извлечь из сети лукавого» (Василия Великого Правило 85) и чтобы «грех всячески ниспровергать и истреблять» (Василия Великого Правило 29). Срок епитимий, по его взгляду, не есть что-либо важное само по себе, а всецело определяется духовной пользой кающегося. Епитимия должна простираться только до тех пор, пока она нужна для душевной пользы согрешившего человека, врачевание надо измерять не временем, но образом покаяния (Правило 2). Св. Григорий Нисский говорит: «Как в телесном врачевании цель врачебного искусства есть едина - возвращенье здравия болящему, а образ врачевания различен, ибо по различию недугов в каждой болезни прилагается приличный способ врачевания; так и в душевных болезнях, по множеству и разнообразию страстей, необходимым делается многообразное целебное попечение, которое соответственно недугу производит врачевание». Время покаянной епитимии само по себе и для св. Григория Нисского не имеет определенного значения. «Во всяком роде преступления, прежде всего, смотреть должно, каково расположение врачуемого, и ко уврачеванию почитать достаточным не время (ибо какое врачевание может быть от времени?), но произволение того, который врачует себя покаянием « (Григория Нисского Правило 8). Кто исцелился от греховной болезни, тот не нуждается в епитимии. Св. Иоанн Златоуст учит, что духовник есть отец, но не судья, исповедь есть врачебница, а не судилище, для заглаждения греха нужно исповедать его. Он советует врачевать страсть упражнением в противоположных ей добродетелях.
Архимандрит Нектарий (Антонопулос):
Как учит Шестой Вселенский Собор, «грех - это болезнь души». Поэтому и епитимьи иногда бывают как наказания, иногда как лекарство, своего рода курс лечения при болезни души. Они налагаются главным образом для того, чтобы человек осознал масштаб греха и покаялся в нем искренне.
Кроме того, епитимий не являются некой данью, которую мы платим как выкуп за грехи, словно за «отпустительную грамоту» или для того, чтобы освободиться от угрызений совести. Они ни в коем случае не «выкупают» нас и не оправдывают перед Господом, Который не является беспощадным диктатором, требующим искупительных жертв. По большому счету, епитимий не являются наказаниями. Это - духовные лекарства и духовное закаливание, которые нам чрезвычайно полезны. Потому следует принимать их с благодарностью и соблюдать со тщанием.
Священник Михаил Воробьев:
Епитимья - это особое послушание, которое исповедующий священник предлагает исполнить кающемуся грешнику для его душевной пользы. В качестве епитимьи может назначаться запрет на причащение в течение определенного времени, увеличение повседневного молитвенного правила, дополнительное к правилу чтение псалтири, канонов, акафистов с определенным числом земных поклонов. Иногда в качестве епитимьи назначается усиленный пост, паломничество к святыням Церкви, милостыня, конкретная помощь ближнему.
В раннехристианскую эпоху епитимья назначалась в виде публичного покаяния, временного отлучения от полноты церковной жизни. Кающиеся грешники при этом разделялись на четыре разряда: плачущих, которые стояли у входа в храм и с плачем просили о прощении своих грехов; слушающих, которые стояли в притворе и слушали чтение Священного Писания и выходили вместе с оглашенными; припадающих, которые допускались в храм, находились в нем вовремя литургии верных и, падая ниц, выслушивали особую молитву епископа; вместе стоящие, которые присутствовали в храме вместе со всеми, но не допускались до причастия. Канонические правила, утвержденные церковными Соборами, определяли длительность епитимьи для каждой разновидности греха, причем за некоторые грехи предусматривалось пожизненное отлучение от Причастия, за исключением случая приближающейся смерти.
Епитимья накладывалась на грешников всех сословий. Святитель Амвросий Медиоланский подверг церковному покаянию Императора Феодосия Великого за жестокость в подавлении народного восстания. Была возложена епитимья и на Императора Льва Философа за его четвертый брак. Такому же наказанию за аналогичное преступление против нравственности был подвергнут Московский царь Иоанн Грозный.
Понимание епитимьи исключительно как церковного наказания, предназначенного для искупления грехов в земной жизни, было характерно для средневекового католичества. Можно сказать, что в Римо-Католической церкви такое отношение к епитимьи сохранилось и до настоящего времени.
Напротив, в Православной Церкви епитимья является не наказанием, а упражнением в добродетели, предназначенным для укрепления духовных сил, нужных для покаяния. Необходимость такого упражнения вытекает из необходимости длительного и упорного изживания греховных привычек. Покаяние - это не простое перечисление греховных поступков и желаний. Истинное покаяние состоит в реальном изменении человека. Приходящий к исповеди грешник просит Господа укрепить его духовные силы для праведной жизни. Епитимья, как составная часть Таинства Покаяния, помогает эти силы обрести.
Таинство Покаяния реально освобождает человека от греха, открытого на исповеди. Это означает, что исповеданный грех никогда более не будет поставлен в вину раскаявшемуся грешнику. Однако действительность Таинства зависит от искренности покаяния, причем сам кающийся грешник не всегда способен определить степень своей искренности. Склонность к самооправданию мешает грешнику определить истинные причины своих поступков, не позволяет изжить скрытые страсти, которые заставляют его повторно совершать те же самые грехи.
Епитимья помогает кающемуся увидеть истинное свое лицо, почувствовать отвращение к тому, что еще недавно казалось привлекательным. Упражнение в молитве, нелицемерный пост, чтение Священного Писания и святоотеческих книг дают почувствовать радость правды, добра, укрепляют стремление жить по евангельским заповедям.
В журнале Нескучный сад № 1 (48) за январь 2010 года имеется статья про епитимью, где читатели задают вопросы:
Что такое епитимья? Кто-то думает, что, после того как покаешься, батюшка может наложить на тебя какую-то епитимью, и никто потом, кроме этого батюшки, снять ее не сможет. А что будет, если ее не исполнишь?».
Статья называется «Лекарство для больной совести»
Текст: Кирилл МИЛОВИДОВ
Показания к применению
Для многих православных людей епитимья — это какое-то дисциплинарное взыскание, налагаемое на провинившегося. Такая трактовка верна лишь отчасти. Само слово пришло к нам из греческого, где оно звучало как епитимия, с ударением на предпоследнем слоге, и действительно означало, в том числе и кару, взыскание. Но в духовном смысле это не наказание, а скорее лекарство, чтобы рана, оставленная грехом, быстрее затянулась. Лекарство, которого человек ищет сам, обличаемый совестью. «Епитимья рождается из некоего позыва к правильному действию, которым бы зачеркивалось его прошлое,— объясняет духовник Москвы, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском протоиерей Георгий Бреев. — Помните евангельский эпизод с мытарем Закхеем? Господь сказал ему: "...сегодня надобно Мне быть у тебя в доме" (Л к. 19:5). Мытарь в глазах правоверных людей того времени был человеком презренным, полностью потерявшим совесть и отверженным Богом. И вот понимая, как он облагодетельствован, Закхей неожиданно говорит: "Господи! половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо". Господь ничего ему не советовал и не приказывал. Просто посетил его, а в мытаре родилось ответное чувство. Потому что он посмотрел на свое прошлое — да, действительно, оно достойно осуждения. Действительно, с таким тяжким грузом невозможно жить. Бог пришел к нему навстречу, посетил его дом, возвысил его, и в нем естественно возникло святое желание переменить свою жизнь. Некая справедливость требовала от него, чтобы он понес какую-то епитимью, и он сам ее себе провозглашает.
Епитимья — это такое средство, которое человек, имея глубокую веру в Бога и понимая свою неправду пред Ним, дополнительно принимает на себя, чтобы показать, что его покаяние не поверхностно. Что он благодарит Бога за милость, но хочет дополнительно понести некое праведное воздаяние по своим делам».
Душа томится и страдает от нанесенной грехом раны. Совесть обличает, и нам становится тяжело нести этот груз. Сокрушаясь о своем грехе, мы идем на исповедь, чтобы получить прощение. Мы верим, что Господь принимает наше искреннее раскаяние, но иногда возникает потребность сделать еще что-то, что очистило бы нашу душу и сняло бы с нее тяжкий грех. «Практика давать епитимью существует с древности, — объясняет Георгий. — На человека возлагаются такие обязательства, исполнение которых было бы ему по силам и исправляло его. Святые отцы говорили, что совершенный грех врачуется как бы противоположным воздействием. То есть если ты был скупой — прояви милосердие, если не был целомудренным, то оставь прежний образ жизни и живи целомудренно. Ради последнего многие даже брали на себя подвиг иночества».
Особые указания
Так же как и обычное лекарство, лекарство духовное должен назначать только «врач», обладающий необходимой компетенцией и полномочиями. «Священник, налагающий епитимью, должен "плоды покаяния испытывать, и мудро управлять человеком", в случае необходимости ослабляя и сокращая епитимью или, наоборот, ужесточая ее. Поэтому налагать ее может только тот, кто неусыпно следит за духовным состоянием кающегося, его духовник, — поясняет старший преподаватель кафедры истории Церкви и канонического права ПСТГУ иерей Димитрий Пашков. — Если незнакомый священник наложил на вас епитимью, то нужно рассказать о ней своему духовнику. Духовник сможет оценить меру ее духовной пользы и, соответственно, целесообразность ее назначения». На практике же далеко не всякая епитимья служит делу врачевания души. В первую очередь, может быть, потому, что назначает ее не «лечащий врач», а «практикант», случайно заглянувший в палату. Председатель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов регулярно сталкивается с подобными случаями в своей приходской практике. «Когда раздают епитимьи направо и на¬лево людям, которых видят первый раз в жизни, — это просто дикость», — считает батюшка. Этим летом его прихожанин Иван Н. ездил в паломническую поездку в монастырь и вернулся оттуда в унынии и растерянности. Он хотел причаститься, но исповедовавший иеромонах не только не допустил его до причастия, но и наложил непосильную епитимью — 300 поклонов ежедневно. У Ивана больное сердце, и его сил едва хватит на один поклон, а если попытаться положить все 300, сердце просто не выдержит. Сам отец Димитрий дает иногда такую епитимью: читать каждый день по главе из Евангелия.
С осторожностью следует назначать епитимью пришедшим в Церковь недавно. «О какой епитимье можно говорить, если человек не чувствует своего греха? — говорит о. Георгий Бреев. — Ему нужен не один год, чтобы разобраться — верит ли он и как верит, нужно выработать какое-то живое отношение к Богу, научиться молиться. И только потом, по мере постепенного вхождения в духовную жизнь человек начинает видеть свою неправду, падшесть своей природы. Тогда у него рождается и ответный отклик — "я хочу потрудиться". Некоторые, по прошествии десяти лет, вдруг говорят: "Я все-таки хочу пойти в монастырь поработать". Они созрели, они увидели. Это всегда очень радостно, и самому человеку на пользу. А те, кто еще не приобщился к духовной жизни, редко принимают епитимью со смирением. Хотя на совести у них может быть множество тяжких грехов, за которые, если подходить формально, полагается епитимья». По мнению о. Георгия, таких людей надо не наказывать, а подвигать на работу над собой: «Надо помочь человеку дойти до того, чтобы он, читая Священное Писание, молясь, знакомясь с духовной жизнью, с практикой, постепенно открывался самому себе».
Передозировка
«Понятие "я грешен" может разниться в пределах от формального согласия с фактом до глубочайшего переживания себя как человека, облеченного в падшую природу, — считает о. Георгий. — Вот здесь и открывается Любовь Божия к человеку, открывается глубокое самопознание, рождается добродетель и отклик в душе: мне не хочется никого осуждать, потому что я вижу себя в состоянии, достойном всякого осуждения. Так рождается истинное покаяние. Это, собственно, и есть конечная цель покаянных молитв и епитимий — привести человека к пониманию того, что он не только не чужд греха, но и изнутри весь не соответствует тому высокому предназначению, к которому Господь призывает его как христианина». Но даже если человек сам ищет себе епитимьи, соответствующей совершенному греху, это еще не значит, что он до нее дорос, убежден отец Георгий. «Я таких "энтузиастов" обычно останавливаю. Начинать надо с малого: исправлять себя в мыслях, в словах, следить за собой. А уж потом, когда человек почувствует некоторую духовную крепость, он, может быть, сможет взять на себя нечто более серьезное».
Если больной хочет вылечиться, он должен выполнять рекомендации врача, даже когда те ему не очень нравятся. Похожая ситуация и в духовном врачевании: наложенную духовником епитимью лучше исполнить. Снять же ее может только сам духовник. «Если епитимья вам не по силам, обсудите это с духовником, — говорит о. Георгий. — В крайнем случае, если по каким-либо причинам поговорить с духовником не получается, можно обратиться к епископу. Он имеет власть снять любую епитимью, наложенную священником».
Традиция вместо закона
В настольной книге священнослужителя говорится, что епитимья должна помочь согрешившему христианину, во-первых, осознать меру своего греха и почувствовать его серьезность, во-вторых, придать ему силы снова встать, окрылить надеждой на милосердие Божие, в-третьих, дать ему возможность проявить решимость в своем покаянии. К такому пониманию епитимьи Церковь пришла далеко не сразу.
Во второй половине IV века, после того как гонения на христиан прекратились и Церковь наводнили вчерашние язычники, святые отцы стали вырабатывать определенные нормы и правила общинной жизни. В том числе Василий Великий выводит ряд дисциплинарных канонов, показывающих, какие требования предъявляются к человеку, желающему исправиться. В те времена исповедь была публичной и касалась только наиболее важных проступков (в отличие от современной исповеди, которая часто превращается в «откровение помыслов»). Именно публичной исповеди посвящены каноны IV века. Они предусматривают в основном один вид воздействия — отлучение от причастия на 10, 15 и даже 20 лет за убийство, кражу, прелюбодеяние и тому подобные тяжкие грехи. В конце IV века возникает институт тайной исповеди. Первоначально и там продолжали использоваться установленные канонами санкции, но постепенно подход к кающемуся смягчается. Иоанн Златоуст, например, в своих творениях советует не подходить к назначению епитимьи формально, призывает руководствоваться скорее духовным состоянием человека, чем тяжестью его прегрешений.
Трулльский собор 691 года своим последним (102-м) каноном также рекомендует духовникам индивидуальный подход и закрепляет возможность, как ужесточать, так и смягчать епитимью, предписанную канонами. «Ибо не одинаков есть недуг греха, но различен и многообразен». На рубеже VI-VII веков начинает складываться специфический сборник — каноникон, предназначенный для регламентации тайной исповеди. Он вводит два важных новшества: с одной стороны, дифференциацию греховных деяний по степени их тяжести, с другой — различие самих грешников в зависимости от индивидуальных особенностей. Например, он мягче относится к совершившему блуд женатому юноше, чем к взрослому мужчине, уже много лет живущему в браке. Именно в канониконе происходит резкое сокращение сроков отлуче¬ния от причастия и появление новых форм епитимьи. Скажем, вместо десяти лет новые правила предписывают отлучать от причастия на два года, но эти два года кающийся должен соблюдать более строгий пост, читать молитвы, класть поклоны и т. д.
Сборник постепенно распространяется в Византийской Церкви; в поздней Византии появляется целый ряд его переработок или самостоятельных сборников похожего характера (так называемых «покаянных номоканонов»). Примерно в то же время эти сборники проникают в славянские страны, здесь переводятся и начинают применяться в духовнической практике.
«В советское время церковно-правовая наука практически перестала существовать, а место закона заняла традиция, — говорит Альберт Бондач, преподаватель истории источников церковного права ПСТГУ. — Сегодня нет четких предписаний, устанавливающих меру церковной ответственности за грехи. Эта область, как и многие другие вопросы, полностью регламентируется обычаями, которые могут различаться от прихода к приходу. Но, так или иначе, епитимья, как правило, сводится к санкциям аскетического характера (дополнительный пост, поклоны, молитва) и отлучению от причастия на небольшой срок. А такие суровые наказания, как длительное отлучение от причастия или анафематствование, налагаются только по решению церковного суда и только за проступки такого уровня, как организация раскола».
Бывает, что к священнику приходят люди, на которых в каком-то монастыре, где они были в паломничестве, некий иеромонах наложил епитимию. Но прошло какое-то время и исполнять её становится тяжело. Как священнику поступать в таком случае?
Иногда и прихожане, которые поисповедовались в паломничестве у кого-то из монахов, потом приезжают с неожиданными благословениями и мнениями по поводу духовной и церковной жизни. Что делать священнику?
Если незнакомый человек приходит на исповедь, священник в первую очередь должен выяснить, не было ли у него тяжких грехов. Если есть какой-то тяжкий смертный грех, то священник не может дать ему какую-то тяжелую епитимью и отправить восвояси. Но он так же и не может просто его отпустить, тут важно как-то инициировать процесс его исцеления. Это похоже на то, как пациент с тяжелым заболеванием приходит к врачу. Если у врача нет в данной ситуации средств (возможности) его сейчас лечить, то тогда он должен отправить его в какую-то больницу. Но он не может его просто бросить. Так и здесь, больного необходимо отправить к какому-то духовнику и сказать, что тебе необходимо пройти «курс лечения».
Если паломник, имевший на совести смертный грех, возвращается из монастыря, где ему назначили серьезную епитимью и с ней отправили из монастыря на все четыре стороны, - это похоже на случай, когда у человека сломался позвоночник, а проходившая мимо медицинская сестра сделала ему обезболивающий укол морфия и оставила лежать без памяти у дороги. Серьезно это воспринимать нельзя. Следуя 102-му правилу Трулльского Собора, священник может налагать епитимью только в том случае, если он имеет возможность и собирается в дальнейшем следить за её исполнением и духовной пользой и, при необходимости, корректировать.
Если священник не взял на себя руководство над этим человеком, он может только сказать, что причащаться ему сейчас нельзя. Кроме того, он должен настоятельно рекомендовать такому человеку найти духовника, с которым он сможет регулярно общаться (например, по месту жительства), и уже с ним пройти необходимый «курс лечения».
Если епитимья наложена на человека священником, который заведомо не мог следить за её исполнением, её можно считать недействительной. Т. е.если к священнику на исповедь пришел человек, регулярно у него исповедающийся, но получивший от другого священника такую епитимью, то батюшка, разобравшись в обстоятельствах, может разрешить эту епитимью не исполнять полностью или частично.
Если к священнику пришёл человек, исполняющий епитимью(наложенную в монастыре), а священник его впервые видит, то он должен объяснить ему важность регулярной исповеди у одного священника и то, что именно тот священник, у которого кающийся будет духовно окормляться, может помочь ему в решение вопроса с данной епитимьей.
Наложение епитимьи очень похоже на то, как врач прописывает лекарство. Если болезнь серьезная и требуется сильнодействующее лекарство, то врач должен позаботиться о том, чтобы больной был под наблюдением опытного и сведущего в данном заболевании доктора. Если врач сам ведет больного, то, давая ему сильнодействующее лекарство, он сам следит за его применением и, оценивая его действие, корректирует его дальнейший прием. Дать же сильнодействующее лекарство и оставить больного без наблюдения преступно, т.к. такое лекарство может стать даже причиной смерти.
«Епитимийные» каноны предполагают безусловно, что наказание налагает глава местной общины (в первые столетия церковной истории таковым являлся епископ, что хорошо видно из канонов святителя Василия Великого) на члена этой же самой общины . Немыслима ситуация, когда наказание налагается человеку, мимоходом посетившему местную церковь(или монастырь). Канон 102 Трулльского («Пято-Шестого») Собора требует, чтобы епитимья назначалась на тот срок, в течение которого духовник мог бы следить за этим духовным чадом, при этом епитимия образно(но очень точно) сравнивается с лекарством, духовник - с врачом, а кающийся - с немощным человеком, который уже встал на путь выздоровления. Как врач при назначении терапии не просто должен, а обязан следить за ее действием на пациента, чтобы вовремя ее заменить или отменить или порой продлить еще немного, так и пастырь не имеет права налагать епитимью незнакомцу, с которым он видится первый и последний раз. Об этом говорит и наш Требник в чине Покаяния, где говорится о власти епископа (а также и любого священника, которому епископ эту власть перепоручает) «или умножити, или умалити запрещения; да рассматривается прежде всего их житие, - целомудренно или расслабленно живут и леностно, и таким образом пусть отмеряется человеколюбие». Как может «случайный» священник, наложив отлучение, затем внимательно «рассматривать житие» кающегося?
Да, в самом деле, есть каноны, которые строго наказывают таких духовников, которые принимают в общение отлученных (например, кан. Апост. 12), однако там идет речь об отлученных, которые отходят из своей общины , где он получили наказание от своего духовника , в другую.
Более того, если члены данной общины куда-либо отлучались, им выдавалась специальная «представительная грамота», в которой извещалось, что ему разрешено причащаться в другой епархии (либо наоборот - не разрешено). С этой грамотой он мог приходить и причащаться в любом другом месте (либо наоборот, просто молиться, но не причащаться). Такая практика была достаточно древней, - ее зачатки мы видим уже в посланиях апостола Павла, который говорит об «одобрительных письмах», требовавшихся при сообщении разных церквей между собой (2 Кор. 3. 1). В дальнейшем эта практика развивается и получает каноническую регламентацию, становясь общеобязательной(см. например Ап. кан. 12; IV Всел. Собор. кан. 11). Нынче такая практика сохранилась только для клириков, - без отпускного письма он служить в другом приходе не может. До начала 2-го тысячелетия это требование соблюдалось строго не только в отношении клириков, но и мірян.
Таким образом, идеальный канонический порядок в наложении епитимий(который не так трудно восстановить и поддерживать и в наше время) таков: во-первых, епитимию может налагать только действительный духовник , если под «действительностью» понимать как минимум его возможность постоянного духовного общения с кающимся человеком; во-вторых, при необходимости отъехать, пастырь должен выдать пасомому письмо(в свободной форме?) за своей подписью (хорошо бы также с контактными данными для обратной связи), где кратко говорилось бы о возможности причащаться в другой епархии (приходе). Из этих условий важнейшим является, очевидно, первое, отсутствие которого делает недействительной епитимию с самого ее начала.
Я Вам сейчас открою страшную тайну. Я эту епитимью тут же отменяю. Да простит меня Господь; и этот духовник, который её уже давно забыл и имени её не помнит. Именно в силу того что епитимью может налагать исключительно духовни́к человека. А делать это так, «в слепую», - это всё равно, что без анализов делать операцию. Это самонадеянность.
Ну вот бывает, юридический процесс нарушен процедурными ошибками, и толковый адвокат на этом основании отменяет решение. Также и здесь: раз этот иеромонах нарушает процедуру - то я, грешный протоиерей, это всё отменяю.
Но отменяю не совсем. Исследую вопрос. В точение одной минуты. И советуюсь с этим человеком обязательно, чтобы участвовала его воля. Потому что я за всю свою жизнь встретил человека грешнее себя только три раза. Поэтому, что я буду? Кто я такой? У меня есть определённая функция в Церкви, но эта функция сама по себе не спасает. Он может быть гораздо ближе к Богу, чем я. Я над ним ни царь, ни Бог, ни начальник. Административно в приходе - я начальник; когда кто-то что-то нарушает, могу выпереть за шиворот из храма. Но это административно. А по духовной части - извините, мы все перед Богом равны.
Что такое епитимья? Я слышала, что, после того как покаешься, батюшка может наложить на тебя какую-то епитимью, и никто потом, кроме этого батюшки, снять ее не сможет. А что будет, если ее не исполнишь?» - спрашивает читатель «Нескучного сада».
Лекарство для больной совести
Текст: Кирилл МИЛОВИДОВ
Показания к применению
Для многих православных людей епи тимья - это какое-то дисциплинарное взыскание, налагаемое на провинивше гося. Такая трактовка верна лишь отчасти. Само слово пришло к нам из греческого, где оно звучало как епитимия, с ударени ем на предпоследнем слоге, и действи тельно означало в том числе и кару, взыс кание. Но в духовном смысле это не наказание, а скорее лекарство, чтобы рана, оставленная грехом, быстрее затяну лась. Лекарство, которого человек ищет сам, обличаемый совестью. «Епитимья рождается из некоего позыва к правиль ному действию, которым бы зачеркива лось его прошлое,- объясняет духовник Москвы, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском протоиерей Георгий Бреев. - Помните евангельский эпизод с мытарем Закхе ем? Господь сказал ему: "...сегодня надобно Мне быть у тебя в доме" (Л к. 19:5). Мы тарь в глазах правоверных людей того времени был человеком презренным, полностью потерявшим совесть и отверженным Богом. И вот понимая, как он об лагодетельствован, Закхей неожиданно говорит: "Господи! половину имения мое го я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо". Господь ничего ему не советовал и не приказывал. Просто посе тил его, а в мытаре родилось ответное чув ство. Потому что он посмотрел на свое прошлое - да, действительно, оно до стойно осуждения. Действительно, с та ким тяжким грузом невозможно жить. Бог пришел к нему навстречу, посетил его дом, возвысил его, и в нем естественно воз никло святое желание переменить свою жизнь. Некая справедливость требовала от него, чтобы он понес какую-то епити мью, и он сам ее себе провозглашает.
Епитимья - это такое средство, которое человек, имея глубокую веру в Бога и по нимая свою неправду пред Ним, дополни тельно принимает на себя, чтобы показать, что его покаяние не поверхностно. Что он благодарит Бога за милость, но хо чет дополнительно понести некое правед ное воздаяние по своим делам».
Душа томится и страдает от нанесен ной грехом раны. Совесть обличает, и нам становится тяжело нести этот груз. Сокрушаясь о своем грехе, мы идем на исповедь, чтобы получить прощение. Мы верим, что Господь принимает наше искреннее раскаяние, но иногда возни кает потребность сделать еще что-то, что очистило бы нашу душу и сняло бы с нее тяжкий грех. «Практика давать епити мью существует с древности, - объяс няете Георгий. - На человека возлагаются такие обязательства, исполнение которых было бы ему по силам и исправ ляло его. Святые отцы говорили, что со вершенный грех врачуется как бы про тивоположным воздействием. То есть если ты был скупой - прояви милосер дие, если не был целомудренным, то ос тавь прежний образ жизни и живи цело мудренно. Ради последнего многие даже брали на себя подвиг иночества».
Особые указания
Так же как и обычное лекарство, ле карство духовное должен назначать только «врач», обладающий необходи мой компетенцией и полномочиями. «Священник, налагающий епитимью, должен "плоды покаяния испытывать, и мудро управлять человеком", в случае необходимости ослабляя и сокращая епитимью или, наоборот, ужесточая ее. Поэтому налагать ее может только тот, кто неусыпно следит за духовным состо янием кающегося, его духовник, - пояс няет старший преподаватель кафед ры истории Церкви и канонического права ПСТГУ иерей Димитрий Паш ков. - Если незнакомый священник на ложил на вас епитимью, то нужно рас сказать о ней своему духовнику. Духовник сможет оценить меру ее духовной пользы и, соответственно, целесоо бразность ее назначения». На практике же далеко не всякая епитимья служит делу врачевания души. В первую оче редь, может быть, потому, что назначает ее не «лечащий врач», а «практикант», случайно заглянувший в палату. Предсе датель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными сила ми протоиерей Димитрий Смирнов регулярно сталкивается с подобными случаями в своей приходской практике. «Когда раздают епитимьи направо и на лево людям, которых видят первый раз в жизни, - это просто дикость», - счита ет батюшка. Этим летом его прихожанин Иван Н. ездил в паломническую поезд ку в монастырь и вернулся оттуда в уны нии и растерянности. Он хотел причас титься, но исповедовавший иеромонах не только не допустил его до причастия, но и наложил непосильную епитимью - 300 поклонов ежедневно. У Ивана больное сердце, и его сил едва хватит на один поклон, а если попытаться поло жить все 300, сердце просто не выдер жит. Сам отец Димитрий дает иногда та кую епитимью: читать каждый день по главе из Евангелия.
С осторожностью следует назначать епитимью пришедшим в Церковь недав но. «О какой епитимье можно говорить, если человек не чувствует своего гре ха? - говорит о. Георгий Бреев. - Ему нужен не один год, чтобы разобрать ся - верит ли он и как верит, нужно вы работать какое-то живое отношение к Богу, научиться молиться. И только по том, по мере постепенного вхождения в духовную жизнь человек начинает видеть свою неправду, падшесть своей природы. Тогда у него рождается и ответ ный отклик - "я хочу потрудиться". Не которые, по прошествии десяти лет, вдруг говорят: "Я все-таки хочу пойти в монастырь поработать". Они созрели, они увидели. Это всегда очень радостно, и самому человеку на пользу. А те, кто еще не приобщился к духовной жизни, редко принимают епитимью со смире нием. Хотя на совести у них может быть множество тяжких грехов, за которые, если подходить формально, полагается епитимья». По мнению о. Георгия, таких людей надо не наказывать, а подвигать на работу над собой: «Надо помочь чело веку дойти до того, чтобы он, читая Свя щенное Писание, молясь, знакомясь с духовной жизнью, с практикой, посте пенно открывался самому себе».
Передозировка
«Понятие "я грешен" может разниться в пределах от формального согласия с фактом до глубочайшего переживания себя как человека, облеченного в пад шую природу, - считает о. Георгий. - Вот здесь и открывается Любовь Божия к человеку, открывается глубокое самопознание, рождается добродетель и от клик в душе: мне не хочется никого осуждать, потому что я вижу себя в со стоянии, достойном всякого осуждения. Так рождается истинное покаяние. Это, собственно, и есть конечная цель покаянных молитв и епитимий - приве сти человека к пониманию того, что он не только не чужд греха, но и изнутри весь не соответствует тому высокому предназначению, к которому Господь призывает его как христианина». Но да же если человек сам ищет себе епити мьи, соответствующей совершенному греху, это еще не значит, что он до нее дорос, убежден отец Георгий. «Я таких "энтузиастов" обычно останавливаю. Начинать надо с малого: исправлять се бя в мыслях, в словах, следить за собой. А уж потом, когда человек почувствует некоторую духовную крепость, он, может быть, сможет взять на себя нечто более серьезное».
Если больной хочет вылечиться, он должен выполнять рекомендации вра ча, даже когда те ему не очень нравят ся. Похожая ситуация и в духовном врачевании: наложенную духовником епитимью лучше исполнить. Снять же ее может только сам духовник. «Если епитимья вам не по силам, обсудите это с духовником, - говорит о. Геор гий. - В крайнем случае, если по каким-либо причинам поговорить с духовником не получается, можно обратиться к епископу. Он имеет власть снять любую епитимью, наложенную священником».
Традиция вместо закона
В настольной книге священнослужителя говорится, что епитимья должна помочь согрешившему христианину, во-первых, осознать меру своего греха и почувствовать его серьезность, во-вторых, придать ему силы снова встать, окрылить надеждой на милосердие Божие, в-третьих, дать ему возможность проявить решимость в своем покаянии. К такому пониманию епитимьи Церковь пришла далеко не сразу.
Во второй половине IV века, после того как гонения на христиан прекратились и Церковь наводнили вчерашние язычники, святые отцы стали вырабатывать определенные нормы и правила общинной жизни. В том числе Василий Великий выводит ряд дисциплинарных канонов, показывающих, какие требования предъявляются к человеку, желающему исправиться. В те времена исповедь была публичной и касалась только наиболее важных проступков (в отличие от современной исповеди, которая часто превращается в «откровение помыслов»). Именно публичной исповеди посвящены каноны IV века. Они предусматривают в основном один вид воздействия - отлучение от причастия на 10, 15 и даже 20 лет за убийство, кражу, прелюбодеяние и тому подобные тяжкие грехи. В конце IV века возникает институт тайной исповеди. Первоначально и там продолжали использоваться установленные канонами санкции, но постепенно подход к кающемуся смягчается. Иоанн Златоуст, например, в своих творениях советует не подходить к назначению епитимьи формально, призывает руководствоваться скорее духовным состоянием человека, чем тяжестью его прегрешений.
Трулльский собор 691 года своим последним (102-м) каноном также рекомендует духовникам индивидуальный подход и закрепляет возможность как ужесточать, так и смягчать епитимью, предписанную канонами. «Ибо не одинаков есть недуг греха, но различен и многообразен». На рубеже VI - VII веков начинает складываться специфический сборник - каноникон, предназначенный для регламентации тайной исповеди. Он вводит два важных новшества: с одной стороны, дифференциацию греховных деяний по степени их тяжести, с другой - различие самих грешников в зависимости от индивидуальных особенностей. Например, он мягче относится к совершившему блуд женатому юноше, чем к взрослому мужчине, уже много лет живущему в браке. Именно в канониконе происходит резкое сокращение сроков отлучения от причастия и появление новых форм епитимьи. Скажем, вместо десяти лет новые правила предписывают отлучать от причастия на два года, но эти два года кающийся должен соблюдать более строгий пост, читать молитвы, класть поклоны и т. д.
Сборник постепенно распространяется в Византийской Церкви; в поздней Византии появляется целый ряд его переработок или самостоятельных сборников похожего характера (так называемых «покаянных номоканонов»). Примерно в то же время эти сборники проникают в славянские страны, здесь переводятся и начинают применяться в духовнической практике.
«В советское время церковно-правовая наука практически перестала существовать, а место закона заняла традиция, - говорит Альберт Бондач, преподаватель истории источников церковного права ПСТГУ. - Сегодня нет четких предписаний, устанавливающих меру церковной ответственности за грехи. Эта область, как и многие другие вопросы, полностью регламентируется обычаями, которые могут различаться от прихода к приходу. Но так или иначе, епитимья, как правило, сводится к санкциям аскетического характера (дополнительный пост, поклоны, молитва) и отлучению от причастия на небольшой срок. А такие суровые наказания, как длительное отлучение от причастия или анафематствование, налагаются только по решению церковного суда и только за проступки такого уровня, как организация раскола».
