Авторка: Ирина Жеребкина
Источник: Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова при участии Т.А. Дмитриева. Ин-т философии. — М.: Культурная революция, 2009
Направление философских исследований, возникшее после выхода в свет работы Симоны де Бовуар «Второй пол» (1949). Книга была написана по совету Ж.-П. Сартра в русле посткожевского критического переосмысления гегелевской диалектики Раба и Господина. В результате в философию был внесён новый дискурсивный критерий — сексуального различия, что позволило выделить новую философскую конструкцию субъективности — сначала женскую, а затем и гендерную/трансгендерную в отличие от традиционной бесполой. Женская субъективность мыслится как другое по отношению к мужскому типу субъективации — как специфический «женский опыт» и соответствующие ему «женские» способы бытия; отсюда специальное внимание к понятию «женская сексуальность». В то же время структура женской субъективности понимается как социально сконструированная: отсюда критика патриархатных отношений власти, в которых женщина выступает не в качестве субъекта, а в качестве объекта дискурса и практик. В этом смысле философская концепция С. де Бовуар положила начало двум теоретическим тенденциям в Ф.Ф. : (1) базирующимся на теории Ж. Лакана и/или Ж. Делёза концепциям женской субъективности вне сферы «фаллической экономии» (фр. философини Люс Иригарей, Элен Сиксу, Катрин Клеман, Сара Кофман, амер. — Элизабет Гросс, Джоан Копжек, Джейн Гэллоп, европ. философиня Рози Брайдотти) и (2) базирующимся на теории М. Фуко концепциям женской субъективации как телесной нормализации стратегий власти (амер. теоретикессы Дж. Батлер, Тереза де Лауретис).
Новый предмет философии (женская субъективность) потребовал новых типов дискурса и практик письма, осуществляемых в виде: (1) практик репрезентации женской субъективности и (2) деконструкции фалло-логоцентризма, что объединяет дискурс феминизма с другими совр. теориями политического сопротивления — в частности, с дискурсом постколониализма. Неслучайно многие совр. феминистские теоретикессы являются одновременно теоретикессами постколониализма, напр. Гайатри Спивак («В других мирах», 1987 и «Там, в машине для обучения», 1993), Глория Анзальдуа («Этот мост, позвавший меня» совместно с Черри Морага, 1981 и «Этот мост, который мы зовём домом» совместно с Аналуисой Китинг, 2002), Эмма Перец («Деколониальное воображаемое», 1999). Направленность на изменение социального порядка и сосредоточение внимания на категории действия связывает философию феминизма также с постмарксизмом, одна из основательниц которого — политическая философиня Шанталь Муфф («Гегемония и социалистическая стратегия» совместно с Э. Лаклау, 1985; «Демократический парадокс», 2000), является одновременно феминистской теоретикессой. В то же время основная теоретическая проблема Ф.Ф. связана с её же основной теоретической интенцией — попыткой логического обоснования и репрезентации Другого в мышлении и культуре. Парадокс, который фиксирует один из критиков феминизма С. Жижек, состоит в том, что «иное» как дискурсивная категория структурно определяется только в зависимости от бинарной оппозиции тождества, а попытка репрезентации иного в мышлении с неизбежностью осуществляется через использование традиционной логики и понятийного аппарата. Кроме того, совр. теории «другости» неизбежно связаны с парадоксом виктимизации: «быть другим» в совр. культуре зачастую означает позицию «фундаментального необладания», т.е. политической маргинализации и дискриминации.
Работой С. де Бовуар задана и такая центральная для Ф.Ф. методологическая дихотомия, как равенство—различие. Хотя в книге «Второй пол» женское интерпретируется в терминах различия (от мужского), однако целью феминистской критики власти и гендерного неравенства в обществе признаётся категория равенства. В результате категория женского различия подвергается критике в концепциях амер. последовательниц С. де Бовуар — Бетти Фридан («Тайна женственности», 1963), Кейт Миллетт («Сексуальная политика», 1970), Суламифи Файерстоун («Диалектика пола», 1970). Женское различие признаётся в качестве позитивного ресурса только начиная с середины 1970-х. Это работы Адриен Рич «О родившейся женщине» (1976), а также исследования женской субъективности в работах Джейн Гэллоп («Соблазнение дочери: феминизм и психоанализ», 1982), квир-теоретикессы и теоретикессы кино Терезы де Лауретис («Алиса против: феминизм, семиотика, кино», 1984; «Практики любви: лесбийская сексуальность и перверсивное желание», 1994), психоаналитикессы Джессики Бенджамин («Оковы любви, 1988), философини Джоан Копжек («Вообрази, что женщины не существует», 2004). Такая переориентация связана с происшедшим в 1980-х столкновением амер. феминистской теории с фр. Ф.Ф. Представительницы фр. Ф.Ф. развивают теории женской субъективности, критически переосмысляя постмодернистские концепии тела, желания, сексуальности и власти. Наиболее известные среди этих теоретикесс: Люс Иригарей, выдвинувшая концепцию «генеалогии женщин» и альтернативную Ж. Лакану теорию женского наслаждения не в терминах нехватки, а в позитивных терминах («Пол, который не единичен», 1977; «Этика сексуального различия», 1984); Элен Сиксу, разработавшая теорию «женского письма» («Хохот медузы», 1975), и Юлия Кристева с её философией материнского («Революция поэтического языка», 1974; «Силы ужаса», 1980; «Истории любви», 1983).
К к. 1970-х отчётливо оформляется различие между англо-амер. и фр. феминистской мыслью. Англо-амер. Ф.Ф. в этот период свойственны: (1) отказ от понятия бессознательного в исследовании структуры женской субъективности, (2) социальный и экономический детерминизм в анализе подавления женщин (патриархата), (3) понимание женского сопротивления в терминах теории рационального выбора. В то же время для фр. Ф.Ф. характерны: (1) критика символических («надзорных», в терминах М. Фуко) форм патриархата и (2) политизация всего спектра традиционно полагавшихся нейтральными дискурсивных систем и понятий — женского языка, женского желания, женского письма, женского искусства.
В середине 1980-х ситуация меняется. В Америке получают широкое распространение идеи фр. Ф.Ф. , а именно: концепции женского письма — через творчество Торил Мой («Сексуальная/текстуальная политика», 1985), женского наслаждения — через творчество Шошаны Фельман («Письмо и безумие», 1985), женского чтения и языка — через творчество Нэнси Миллер («Поэтика гендера», 1988) и Мэри Якобус («Читая женщину», 1986). Кроме того, в англо-амер. пространстве происходит интенсивное освоение идей деконструкции и различия — через творчество Г. Спивак (предисловие к «О грамматологии» Ж. Деррида, 1976). Это обеспечило теоретическое взаимодействие фр. и англо-амер. ветвей Ф.Ф. Поэтому в феминистской теории 1990-х актуальным оказалось не различие между англо-амер. и фр. феминизмом, а различие между европ. и англо-амер. феминизмом, с одной стороны, и постколониальным феминизмом — с другой.
Реакцией на новую теоретическую ситуацию явился постмодернистский феминизм, в котором вместо единой женской сущности идёт речь о контекстуальной обусловленности различных аффирмативных действий и о перформативном характере гендерного опыта. Решающее значение для такой переориентации имели: (а) теория гендера Т. де Лауретис (гендер как репрезентация); (б) теория перформативного гендера Дж. Батлер (гендерные дифференциации являются артикуляцией повторяемых и социально санкционированных перформансов власти); (в) теория действия Э. Гросс (структура действия репрессированной субъективности обладает «своей собственной субъектной экономией» и не является исключительно производством и реакцией на политики власти — «Непостоянные тела», 1994; «Архитектура извне», 2001); (г) теория метаморфозиса и транспозиций Р. Брайдотти (конструкция женской субъективности изначально не единична, но коллективна и взаимосвязанна; она представляет собой структуру «она-я» («Модели диссонанса. Женщина в совр. философии», 1991; «Транспозиции. О номадической этике», 2006), а также (д) теории квир-идентичности, развитые в работах И.К. Сэджвик, Дж. Батлер, Э. Гросс (идентичности субъектов негетеросексуальной ориентации дестабилизируют единство традиционных категорий идентификации и тем самым разрушают фикцию гетеросексуальности как единственно возможного основания субъектной связности). Термин «квир», кроме прочего, знаменует переход от феминистской теории (предметом которой была женская субъективность) к гендерной теории, которая обратилась к изучению других типов гендерных идентичностей — мужской, трансгендерных и т.п.
Наиболее радикальный вызов классической феминистской концепции субъективности содержится в трудах Дж. Батлер («Субъекты желания», 1987; «Тела, которые значат», 1993; «Возбуждающая речь», 1997; «Психическая жизнь власти», 1997). В философском бестселлере «Гендерная тревога» (1990) Дж. Батлер отрицает наличие предшествующего акту сигнификации «додискурсивного я» (допущение которого в виде понятия «пол», понимаемого биологически и противопоставляемого понятию «гендер» как социальному конструкту, было одним из краеугольных теоретических допущений классической феминистской теории): «я» возникает только как эффект внутри действия матрицы гендерных отношений и процесса «гендеризации». Вместо альтюссеровского «Эй ты там!» Дж. Батлер анализирует утверждение «Это девочка!», произносимое в тот момент, когда девочка рождается или когда плод виден на УЗИ, доказывая, что акт именования не просто описывает, но конституирует ребёнка: «девочка становится девочкой через интерпелляцию гендера». Т.о., перформативность пола отнюдь не является единичным актом выбора, но представляет собой воспроизводство регулятивных социокультурных норм. Табу гомосексуальности, по мнению Дж. Батлер, предшествует табу инцеста («Призыв Антигоны», 2000).
Под влиянием Дж. Батлер постколониальный феминизм 1990-х не только обнаруживает механизм исключения, лежащий в основе понятия «женский субъект» в том виде, как оно закреплено в западном/европоцентристском дискурсе. Из этого дискурса исключены чёрные и цветные женщины, женщины, живущие в постколониальных странах и в странах Восточной Европы, лесбиянки и т.д. Постколониальная Ф.Ф. доказывает, что гомогенизированное понятие Другого в традиционной западной бинарной логике связано с политическим механизмом лишения прав, действующим в условиях неоколониализма. В результате, по ироническому замечанию Дж. Батлер, классический феминистский дискурс допускает, фиксирует и удерживает именно тех «субъектов», которых он надеется «представлять» и «освобождать».
Так рождается постколониальный постмодернистский феминизм, вводящий в категорию субъекта параметры «класса», «гендера» и «расы». Но эти параметры вводятся не в качестве дополнительных средств описания, позволяющих иметь о субъекте «более полное» представление, а в качестве того логического аргумента, который через проблематизацию самого понятия «субъект» позволяет всесторонним образом осуществлять критику традиционных политик идентичности. Поэтому в феминистской теории постколониализма вместо апологии «другости» «постколониального состояния» (термин Лилы Ганди) осуществляется деконструкция этой «другости» (Г. Спивак, «Критика постколониального разума», 1999).
В ходе переосмысления политик исключения, инициированном событиями 11 сентября 2001, Ф.Ф. вновь обращается к обсуждению проблемы «этики ненасилия». Последняя понимается как усилие, направленное на то, чтобы «держать страх и тревогу подальше от оборачивания их в убийственные действия» (Дж. Батлер, «Хрупкая жизнь. Силы скорби и насилия, 2004).
Самыми яркими представителями Ф.Ф. , признанными за пределами этого направления, являются Ю. Кристева и Дж. Батлер. Если Ю. Кристева принадлежит к философской традиции репрезентации субъективности как практик «другости», то Дж. Батлер — к традиции их деконструкции. В отличие от своих знаменитых современников, Ю. Кристева никогда не была связана с постструктуралистской идеей аннигиляции субъективности. У неё речь шла, скорее, об особом типе субъективности, субъекте-в-процессе, антисимволический/семиотический уровень репрезентации которого Ю. Кристева называет материальным/материнским. Только в болезненной точке депривации/лишения, отделения себя из семиотического континуума через процедуру «матереубийства» кристевский субъект обретает язык. Неслучайно идеальной фигурой субъективности у Ю. Кристевой оказывается трагическая фигура изгоя-художника, интеллектуала (в т.ч. женщины-интеллектуалки), диссидента — всех тех, кого она называет «осуществляющими революцию» («“Восстание”, она сказала», 2002). Понятие «матереубийства» указывает на две основные черты процесса субъективации. Это, во-первых, отторжение гегелевского универсального (не только «материнского» как символа универсального, но и «западного»/рационального как его формы) в пользу партикулярного, частного и частичного (характеристики не только гениального, уникального и неповторимого художественного творчества на примере Дж. Джойса, Л.-Ф. Селина, С. Малларме, М. Пруста, А. Арто, но и всех других возможных партикулярных, «уникальных и неповторимых», стратегий идентификации — женских, болгарских, марксистских, революционных, «вульгарных», маоистских, мигрантских и т.п.). Во-вторых, это указание на травматический — насильственный и болезненный — характер симптомально-частичного отторжения/субъективации. Такие типы дискурса, которые в той или иной степени промысливают ситуацию насилия, становятся особенно актуальными в совр. культуре. Парадокс данной культуры состоит в том, что по видимости толерантный мир политкорректности вызывает в то же время самую необоснованную и неутилитарную жестокость («Кризис европейского субъекта», 2000). В этом смысле философия материнского Ю. Кристевой, оказывающаяся не чем иным, как производством «другости», является, безусловно, политической философией. Но её политический характер обусловлен не тем, что в ней затрагиваются актуальные политические темы (напр., тема диссидентства в эссе «Новый тип интеллектуала: диссидент» или тема феминистских политик сопротивления в эссе «От Итаки до Нью-Йорка»). Он обусловлен тем обстоятельством, что, переосмысляя партикулярные различия «другости» в качестве универсальных различий, Ю. Кристева ставит вопрос о стратегиях новых политик идентичности (философская трилогия «Женские гении: жизнь, безумие, слова — X. Аренд», 2001). Вместе с тем нельзя упускать из виду, что кристевское понятие «субъект-в-процессе» имеет двойственную коннотацию. Оно означает некое «исключительное» не только в смысле его вненормативной/уникальной дискурсивной природы (метафора субъекта-художника), но и реальную исключённость из социального порядка (женщины, безработные, нищие, иммигранты, национальные меньшинства, больные СПИДом, жители бывшего Восточного блока). Об этого рода «исключительности» идёт, в частности, речь в эссе «Болгария, моё страдание».
В отличие от Ю. Кристевой, Дж. Батлер развивает философию «аффирмативной деконструкции». Процедуре аффирмативной деконструкции подвергаются проблема субъекта и практики политического сопротивления. Осуществляя «критическую генеалогию гендерных категорий», философиня, с одной стороны, бросает вызов категории субъекта и категории «человеческого» (нормы, посредством которых «человеческая жизнь» недоступна группам исключённых). С другой стороны, Дж. Батлер утверждает, что субъект способен повторять нормы субъект-формации на неожиданных и несанкционированных путях, избегая оборачивания доминантных норм посредством их «оккупирования». Предшествовавшей Ф.Ф. Дж. Батлер противопоставляет теоретическую стратегию, которую она называет «политиками дискомфорта». Согласно Дж. Батлер, любые попытки феминизма придать универсальный или специфический контекст категории «женщина», исходящие из изначально данных гарантий солидарности, обречены на провал: объединяющее всех женщин основание действия не может быть найдено. Центральная тема последних работ Дж. Батлер — вопрос о сосуществовании гетеросексистского и расистского императивов поведения. Это, в частности, вопрос о том, как неоколониальные нации-государства воспроизводят традиционные гендерные отношения, опираясь на государственную власть в бывших колониях, и о том, как такое воспроизводство влияет на совр. политику. Это политика, в ходе которой, по словам Дж. Батлер, решается «чьи жизни могут быть маркированы как жизни и чьи смерти будут считаться смертями» и в которой «национальная меланхолия», понятая как «скорбь», неизбежно вызывает агрессию (внезаконные операции власти, осуществление которых возможно исключительно благодаря милитаристских кодам).
Ф.Ф. оказала значительное влияние на философскую мысль последних десятилетий 20 в. Так, идеи Ю. Кристевой повлияли на Р. Барта, творчество Э. Сиксу — на Ж. Деррида и М. Фуко, работы Л. Иригарей — на Ж. Лакана. В наст. время идёт диалог между Ш. Муфф и Дж. Копжек, с одной стороны, и Э. Лаклау — с другой; между Дж. Батлер, Ренатой Салецл и Алёнкой Зупанчич, с одной стороны, и С. Жижеком — с другой, а также диалог феминистских концепций сопротивления с теорией множеств А. Негри и М. Хардта и с концепцией «сообщества равных» Ж. Рансьера.
Лит. : Антология гендерной теории. Минск, 2000; Батлер Дж. Психика власти. Харьков, 2002; Бовуар С. де. Второй пол. М.-Спб., 1999; Введение в гендерные исследования: Ч. 2. Хрестоматия. Харьков, 2001. Гендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000 / Под ред. Л. Бредихиной, К. Дипуэлл. М., 2005; Женщины, познание и реальность: исследования по феминистской философии. М., 2005; Жеребкина И. «Прочти моё желание…»: постмодернизм, психоанализ, феминизм. М., 2000. Иригарей Л. Этика полового различия. М., 2005. Кристева Ю. Силы ужаса. Харьков, 2003; Мой Т. Сексуальная/текстуальная политика. М., 2004; Хрестоматия феминистских текстов / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Тёмкиной. СПб., 2000.
Феминизм (от лат. femina – женщина) – это социально-политическое и идеологическое движение за уравнивание женщин в правах с мужчинами. Феминизм, прежде всего, направлен против идей сексизма – дискриминации по половому признаку. Действия феминизма направлены на выявление, разоблачение, критику и устранение любых проявлений угнетения в обществе.
Политические основы феминизма в целом начали оформляться во Франции и США в эпоху Просвещения. В конце XVIII в. идеи эмансипации женщин в классическом виде были сформулированы в книге Мэри Уоллстоункрафт (1759-1797) «В защиту прав женщин (1792). Приблизительно в то же время Олимпия де Гуж (1745-1793) написала «Декларацию прав женщины и гражданки». В политическом движении феминизма выделяют два основных направления:
· либеральное направление , которое восходит к идеям Уоллстоункрафт и подразумевает постепенное и безболезненное расширение прав и роли женщин в обществе при сохранении существующих социальных институтов;
· радикальное направление, которое усматривает причины бесправия женщины в господствующих социальных отношениях (в том числе в традициях семьи, брака, материнства, любви) и призывает к их полному разрушению.
В начале XX в. борьба за равенство полов и за получение женщинами избирательных прав привела к успеху: многие страны законодательно признали равное положение женщин и мужчин. Тем не менее, по мнению некоторых исследователей, скрытые формы подавления свободы женщины продолжают определять её зависимое положение в обществе.
После появления работы М. Уоллстоункрафт появилась и сатирическая анонимная пародия на неё6 «В защиту прав скотов», где автор пытался доказать, что говорить о правах женщин также смехотворно, как и о правах животных. Сейчас права женщин никем не ставятся под сомнение; более того даже права животных приобрели многочисленных сторонников.
Конкретные проявления поиска этих «форм подавления», а также теоретическое обоснование самого поиска зависит от философских предпочтений исследователей. Феминизм многообразен, предлагая как различные стратегии поиска, так и различные решения проблемы. Единственно общим для всех форм феминизма положением можно назвать только положение о подчинённом положении женщины.
Теоретические основы современных исследований в области феминизма заложены в работах американского этнографа Маргарет Мид (1901-1978).
М. Мид: Социокультурные основания полового поведения
Мид провела ряд полевых исследований и выяснила, что черты поведения, которые традиционно считаются мужскими или женскими, значительно различаются в разных обществах, следовательно, поведение, которое считают мужским или женским, и качества мужественности зависят не от биологического пола, а от общественных представлений и норм, навязываемых человеку в процессе воспитания и социализации. Хотя Мид не отрицала значения биологического пола, она показала, что положение полов в обществе зависит от социальных норм: воспитание здесь важнее прирды. Свои идеи она изложила в работе «Пол и темперамент в трёх примитивных обществах» (1935). Определённое влияние на феминизм оказала и её книга «Мужское и женское» (1949).
В дальнейшем для обозначения социально-сконструированного пола стали употреблять понятие «гендер» (от англ. gender – грамматический род, пол), отграничивая его тем самым от биологического пола (для обозначения которого в английском языке применяется слово sex). В философии гендера подчёркивается, что быть мужчиной или женщиной - это не только обладать соответствующими биологическими особенностями, но и играть определённую социальную роль, предписанную культурой. Роль гендера подчёркивает и самый известный представитель феминизма Симона де Бовуар (1908-1986) в своих словах «Женщиной не рождаются, ею становятся». Бовуар подходила к проблемам женщин в обществе с позиций экзистенциализма. Многие её работы и идеи сейчас считаются классикой феминизма.
С. де Бовуар: Второй пол
В работе «Второй пол» (1949) Симона де Бовуар показывает, что мужское воспринимается в культуре как норма, эталон или центр отсчёта, а женское – как отклонение от нормы, нечто периферийное и незначащее. Женское в обществе конструируется как Другое – нечто чужоё, неполноценное. Мужчина формирует социальный мир для себя, оставляя женщину на вторых ролях; она обречена на то, чтобы быть «вторым полом». При этом не только мужчины, но и женщины принимают эти установки как само собой разумеющееся. Для освобождения женщины необходимо отказаться от постоянного соотнесения её с мужчиной; она должна развивать независимость и творчески самоутверждаться.
Плодотворной почвой для идей феминизма стала постмодернистская философия. Так, для Ж.Деррида всё мужское в культуре является чистым проявлением логоцентризма, поскольку оно демонстрирует себя в качестве центра, эталона. Мужское начало в традиционной культуре – доминирующее, подавляющее, структурирующее; Этому давлению, как и остальным догматическим традициям, необходимо противостоять. Женское же начало как подавленное и вытесненное должно, напротив, приобретать важное освободительное значение. Наиболее известные работы этого направления принадлежат французской постмодернистке Юлии Кристевой (р. 1941), которая усматривает первостепенную важность материнства для развития культуры.
Ю.Кристева: Материнство
Традиционная мужская культура строится на постепенном «отпадении» человека от других. Ребёнок сначала отделяется от матери . В процессЕ социализации ему навязываются нормы, стереотипы и язык, которые постепенно «стирают», отрицают его индивидуальность . В дальнейшем человек может выразить свою уникальность, только противопоставляя себя другим, отрицая всё «иное». В результате патриархальная культура подчёркивает, с одной стороны, отдалённость человека от других, себя и материнского тела, а с другой – господство над ним жёстких иерархий, противопоставлений, номенклатур. Женское начало, напротив, связано не с противопоставлением, а с принятием: материнство и беременность позволяют женщине ощущать единство с другим , сосуществование двух жизней в одном теле. Сама суть женского как материнского делает невозможным радикальным разрыв с материнским началом. Отсюда – важность любви, терпения, жертвенности, противостоящих дегуманизирующей, технократической культуре современности. При всём этом женщина для того, чтобы самораскрыться, должна быть всегда индивидуальна – любая её фиксированная идентификация опасна. Женщина – постоянный поток и движение. «Женщины как таковой не существует, она находится в процессе становления», пишет Кристева.
О различных путях развития мужской и женской культуры пишет Кэрол Гиллиган (р.1936), теория которой известна как этика заботы . Развитие женской индивидуальности, по её мнению, состоит в возможности «говорить своим голосом».
«Голос» Гиллиган понимает предельно широко: как способность к самовыражению, пониманию других, налаживанию отношений с окружающими. Маскулинный голос направлен на отделение, обособление, противопоставление. Фемининный голос – на единение, ненасилие, справедливость, заботу. Женская мораль имеет очертания, отличные от мужской, и развивается по другим законам. Если мужчина признаёт право другого на независимость, невмешательство, то женщина предпочитает милосердие, реальную помощь другому.
Многие феминистки полагают, что успеха во многих областях жизни, а возможно и решения глобальных проблем современности можно достичь, лишь дополнив традиционную мораль женской моралью заботы. Например, в таком течении современной практической философии, как экофеминизм , сама идея покорения природы трактуется как проявление мужской, патриархальной культуры, направленной на экспансию, завоевание, покорение. Сохранить природу можно, лишь изменив отношение к ней т.е. принять в качестве новых ориентиров женские ценности мирного сосуществования, помощи и заботы.
Впрочем, радикальный феминизм выступает против материнства и ценности заботы, усматривая в них форму закрепощения женщин. Так, Андреа Рита Дворкин (1946-2005) находит во многих институтах современного общества замаскированные формы давления на женщин.
А. Дворкин: Насилие над женщиной
Критика Дворкин направлена, прежде всего на порнографию , в которой она видит навязывание образа женщины как пассивной жертвы, объекта насилия и издевательств. Негативно она относится и к традиционной семье, усматривая в ней форму превращения женщины в рабыню, прислугу и объект для насилия. Истинные истоки семьи Дворкин видит в изнасиловании как практике установления власти над женщиной. В изображении сексуальности – в массовой культуре, литературе, фольклоре – она обнаруживает проявления власти мужчины и закрепление пассивной роли женщины.
Многие сторонники радикального феминизма продолжают развивать идеи Дворкин под лозунгами «Всякий мужчина – потенциальный (или реальный) насильник» или «Любой гетеросексуальный половой контакт есть изнасилование» и призывают к разрушению традиционных «патриархальных» институтов.
Помимо названных направлений феминизма (либерального и радикального в политической философии, экзистенциального и постмодернистского – в теоретической, «этики заботы» и экофеминизма в философии морали) существуют многочисленные его разновидности :
· марксистский феминизм , где мужчины и женщины описываются в терминах марксизма (класс угнетателей и класс угнетённых), а освобождение женщин видется как результат революционной борьбы (Кейт Миллет );
· анархофеминизм, в котором любое проявление власти объясняетсяпатриархальностью, а свобода – освобождением от систем власти как таковых (Эмма Голдман);
· «чёрный» феминизм, где складывается половая и расовая дискриминация, а чёрные женщины представлены как объекты двойного подавления (Белл Хукс);
· феминистская критика религии , где объявляются дискриминационными, например, такие понятия, как «бог-отец», а сама практика церкви представлена как поддержка мужского господства (Мэри Дали);
· лесбийский феминизм, где гетеросексуальность объявляется формой насилия, а лесбийская любовь – раскрепощением женщины (Джудит Батлер);
· сепаратистский феминизм, призывающий женщин отказаться от любых контактов с мужчинами и работы на них. Идеал такого феминизма – общество без мужчин (Мэрилин Фрай);
· лингвофеминизм , который анализирует язык на предмет понятий и сочетаний, дискриминирующих женщин (так, во многих языках «человек» и «мужчина» выражаются одним словом, а «женщина» другим), и ратует за создание «гендерно-нейтрального языка»(Робин Лакофф).
Список разновидностей феминизма можно продолжить: он имеет множество проявлений, которые, однако, согласуются в том, что женщина подвергается различным формам дискриминации..
Хотя количество феминистской литературы стремительно увеличивается с каждым годом, оно ещё не переросло в новое качество и философский престиж идей феминизма невелик. Феминизм, особенно в его радикальном варианте, критикуется за стремление подогнать факты под заранее известные ответы, многочисленные противоречия в ходе рассуждений и т.д. Многие критики усматривают в феминизме одно из проявлений кризиса и гибели традиционной культуры.
В то же время позиции феминизма как политической силы в западных странах достаточно сильны: его идеи оказывают несомненное влияние на средства массовой информации, мораль, право, изменяя культуру в целом.
5. Основные направления в философии XX – начала XXI в.
Неофрейдизм развивался последователями Зигмунда Фрейда, наиболее известным является Альфред Адлер (1870-1937), выдвинувший идею о комплексе неполноценности , который может привести или к болезням и депрессиям, или к компенсации в виде всепоглощающего стремления к власти, успеху. Карл Густав Юнг (1875-1961) считал, что помимо индивидуального бессознательного существует и коллективное, которое содержит общие для всех людей образы – архетипы. Проявляются они не только в сновидениях, но и в «грёзах» всего человечества – мифах, легендах. Расшифровав эти образы-архетипы, можно, по-мнению Юнга, понять историю человечества. Неофрейдисты не только дополнили идеи учителя, но и подвергли некоторые из них резкой критике.
Феноменология – учение о феноменах как идеальных сущностей, явленных сознанию. Основатель феноменологии Эдмунд Гуссерль (1859-1938) призывал заключить в скобки все наши допущения о мире для того, чтобы раскрыть чистый, незамутнённый мнениями и оценками смысл предмета. Феноменология Гуссерля оказала заметное влияние на всю философию XX в., в частности привела к появлению экзистенциализма.
Герменевтика (от греч. hermeneuein – толковать, разъяснять) – учение о понимании и толковании. Герменевтика развивалась как искусство толкования текстов. Так в Средневековье это было комментирование Библии (известное также как экзегетика ), а в Новое время стало популярно толкование законов (юридическая герменевтика ). В психологии упор делалсяна понимании другого человека как на попытке встать на его место, «вживании» в него (эмпатия). Собственно философская герменевтика появляется в работах Ханса Георга Гадамера (1900-2002). Гадамер писал о понимании другого как о стремлении к слиянию горизонтов , где сопоставляются и обогащаются опыт автора и опыт интерпретатора (читателя, слушателя, критика и т.д.). При этом понимание определено традицией – постоянно изменяющейся и потому вносящей новые аспекты в непрекращающийся процесс понимания.
Неомарксизм является попыткой переосмысления наследия Маркса с учётом достижений науки XX в. У истоков идей неомаркзизма стоял итальянский философ и политик Антонио Грамши (1891-1937), который подчёркивал, что помимо экономики важную роль в обществе играют культура, мораль, воспитание, идеология. В «критической теории» - проекте, начатом франкфуртским кружком философов в 1920-х гг. Гербертом Маркузе (1898-1978), Теодором Адорно (1903-1969) и др. обосновывается положение, согласно которому революция должна изменить не только экономику, но и все установки человека – научные, религиозные, культурные. «Франкфуртцы» показали, что при помощи массовой культуры и средств массовой информации капитализм формирует ложные потребности, заставляющие людей постоянно покупать товары, которые им реально не требуются.
Неотомизм (от Thomas – Фома) представляет собой приложение идей Фомы Аквинского к современным философским проблемам. Неотомизм – официальная философия католицизма. Распространение неотомизма в XX в. связано с концепцией аджорнаменто – обновлением католицизма, его обращением к современным и актуальным проблемам. Так, французский религиозный философ Этьен Жильсон (1884-1978) писал о важности толерантности по отношению к чужим взглядам, в том числе не соответствующим общепринятым религиозным мнениям, о необходимости диалога с наукой. Вопросы религиозной морали в современном обществе, проблемы свободы, любви, семьи рассматривал папа Иоанн-Павел II (1920-2005).
В целом можно сказать, что в XX – начале XXI в. продолжается и в какой-то мере обостряется борьба между рационализмом и иррационализмом в философии. Центр рациональной философии в современности представлен в аналитической философии , иррационалистической – в философии постмодернизма. Остальные философские течения можно представить как тяготеющие к тому, или иному центру (полюсу):
Рационалистические тенденции :
· аналитическая философия (включая позитивизм и лингвистическую философию);
· прагматизм;
· неомарксизм.
Иррационалистические тенденции :
· постмодернизм;
· феминизм;
· феноменология и экзистенциализм;
· герменевтика;
· психоанализ;
· неотомизм.
В ряде случаев иррационалистические и рационалистические тенденции взаимодействуют. Так, в неопрагматизме Ричарда Рорти соединяются идеи прагматизма и постмодернизма; феминизм использует в своих целях методы лингвистической философии; религиозный (и потому иррациональный) неотомизм говорит о гармонии веры и разума и признании данных науки и т.д.
Л И Т Е Р А Т У Р А:
1. Гуревич П.С. Основы философии: Учеб. пособие. – М.: Гардарики, 2005 – 439 с.;
2. Радугин А.А. Философия: курс лекций. – 2-е изд., перераб и доп.- М.: Центр, 1997.- 272 с.;
3. Россман И.М. Основные этапы истории европейской философии: пособие для студентов высших учебных заведений. – Рязань: РЗИ МГУК, 1998. – 164;
4. Сычёв А.А. Основы философии: Учебное пособие. – М.: Альфа-М:ИНФРА-М, 2008. -368с.;
5. Философия XX века. Учебное пособие. М., ЦИНО общества «Знание» России, 1997. – 288 с.;
6. Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА-М, 1998;
7. Школьный философский словарь/Т.В. Горбунова, И.С. Гордиенко, В.А. Карпунин и др.; Общ. ред., сост. и вступ. ст. А.Ф. Малышевской. – М.: Просвещение: АО «Учеб. лит.», 1995.-399 с.
Тема 11. Феминизм
1.Основные понятия феминизма
Феминизмом (от лат. « femina » — женщи-на) в современной общественно-политической жизни принято называть, во-первых , систему взглядов (или теорию, философию, идеологию), центральной идеей которых являет-ся гражданское равноправие женщин и мужчин; во-вторых , данное понятие использу-ется для обозначения женского движения, являющегося «продуктом» феми-низма.
Под феминизмом иногда понимают философскую концепцию социокуль-турного развития , акцентирующую необходимость учета женского социального опыта в представлениях о мире, а также методологию иссле-дований , ориентированных на выявление и артикуляцию женской системы ценностей.
Под «женским движением» понима-ется многообразие форм организованной деятельности, направленной на реализа-цию идеи равноправия женщин и мужчин, на защиту социальных интересов жен-щин . Однако, как показала история, эта деятельность может не во всем совпадать с феминистскими идеями и быть направ-ленной не на радикальное преобразование отношений между полами, которого до-бивается феминизм, а на частичное улуч-шение положения женщин в рамках тра-диционной системы этих отношений. И, тем не менее, феминизм и женское дви-жение — явления настолько взаимосвя-занные, что их невозможно, да и неверно рассматривать по отдельности. Возникно-вение феминистских идей есть результат определенных социальных потребностей и ожиданий . Раз возникнув, эти идеи реа-лизуются в деятельности людей — в дан-ном случае в той или иной разновидности женского движения. Что, в свою очередь, дает толчок содержательному развитию теории и идеологии феминизма.
Современный феминизм отличается разнообразием форм и традиций. К его важнейшим направлениям относят: ли-беральный феминизм, радикальный (а в его рамках — культурный) феминизм, марксистский и социалистический фе-минизм, «черный » феминизм, психоана-литический феминизм, постмодернист-ский феминизм (постфеминизм ). Менее известны такие его версии, как анархо-феминизм , гуманистический феминизм, консервативный феминизм. В числе но-вейших феминистских потоков называют эко- и киберфеминизмы .
Два ключевых понятия — «гендер» и «патриархат» — связывают воедино все это множество подходов к идеям равно-правия женщин и мужчин. Близко к ним стоит понятие сексизм (англ. sexism, от лат. sexus — пол) — мировоззрение, при котором утверждается неравное положение и разные права полов .
При употреблении понятия гендер (от англ. gender — род) и его производных (гендерные отношения, гендерный поря-док и т. д.) речь идет о социальных, куль-турных, психологических особенностях позиций женщин и мужчин , в то время как «пол» обозначает, в первую очередь, физические, физиологические, биоло-гические различия между мужчинами и женщинами . Английский социолог Эн-тони Гидденс объясняет, например, что «гендер» — это «не физические различия между мужчиной и женщиной, а соци-ально формируемые особенности мужест-венности и женственности ». Гендер, по его словам, означает, прежде всего, «соци-альные ожидания относительно поведе-ния, рассматривающегося как соответст-вующее для мужчин и женщин».
В отли-чие от других научных подходов концепт «гендера» рассматривает мужчину и женщину не в «природном», «естественном» качестве, не как биологическое существо, судьба которого предопределена его фи-зиологическими особенностями, но как существо социальное , со своим особым статусом, особыми социальными интере-сами, запросами, потребностями, страте-гией социального поведения. Э.Гидденс справедливо отмечает, что «разграниче-ние пола и гендера является фундамен-тальным, так как многие различия между женщиной и мужчиной обуславливаются причинами, не являющимися биологиче-скими по своей природе ».
Это внешне простое заключение ос-ваивается с трудом. Ведь издавна принято считать, что различия в социальных по-зициях, в повседневном поведении жен-щин и мужчин определяются их «генами» и «хромосомами», которые, кстати, дей-ствительно неодинаковы. Весь генетиче-ский материал любого человека содер-жится в клетке . В ней обитает двадцать три пары хромосом , последняя из них — двадцать третья — содержит хромосомы пола . У женщин оба элемента этой пары тождественны. Их обозначают как XX -хромосомы . У мужчин данную пару со-ставляют разные элементы. Один из них определяют как Х-, другой как Y -хромосому . Современная наука считает, что эти различия проявляются по достижении половой зрелости женщин и мужчин и дают о себе знать, прежде всего, в репро-дуктивной сфере .
Однако многие исследователи по тра-диции оспаривают эту точку зрения . По их мнению, врожденные биологические различия обуславливают вообще все со-циальное поведение мужчин и женщин . Мужчины сильнее, энергичнее, агрес-сивнее женщин. Женщины — пассив-ные, терпеливые, кроткие. Поэтому муж-чины ведут войны, покоряют природу, творят историю и культуру. Женщины же занимаются рутинным домашним трудом и воспитанием детей. Очевидная асим-метрия «мужественности» и «женствен-ности», с этой точки зрения, неизбежна, она предопределена «природой» , а с последней не поспоришь. Значит, недаром родоначальник психоанализа З.Фрейд в начале XX в. пришел к сакраментальному заключению: «Анатомия — это судьба ».
Этот биологически детерминированный подход к должному «мужскому» и долж-ному «женскому» в течение многих тыся-челетий казался единственно возможным. Как доказывают сторонники феминизма, данный подход служил идеологическим обоснованием патриархата — системы мужского господства, или доминирования, над женщинами. Не без весомых основа-ний они доказывают, что традиционное разведение ролей на «мужские» и «жен-ские», которое принято считать «естест-венным», обусловленным природными задатками, является результатом опреде-ленного типа социализации воспитания, обучения. Оно начинается в самом ран-нем детстве, когда родители совершен-но по-разному общаются с мальчиками и девочками, одевают их, предлагают им те или иные игрушки и книжки. На каждом этапе воспитания отрабатываются специ-фические атрибуты «мужественности» и «женственности», которые, как правило, транслируют идею мужского социально-го превосходства, т. е. утверждают и за-крепляют патриархат.
Так в самом общем виде пересекают-ся концепты «патриархата» и «гендера», обосновывая правомерность изначаль-ной феминистской идеи равноправия женщин и мужчин. Один из самых труд-ных вопросов, которые возникают при этом, это вопрос о том, почему женщи-ны оказались в неравном, зависимом по-ложении от мужчин, почему утвердился патриархат? Существовали ли когда-ни-будь иные времена и иные формы взаи-модействия женщин и мужчин?
2.Исторические предпосылки феминизма
У специалистов нет ни единого мне-ния, ни сколько-нибудь точных данных о характере гендерных отношений в самом далеком прошлом. Одни из них считают , что на заре истории взаимоотношения между мужчинами и женщинами были гендерно нейтральными . Другие говорят , что в ту пору царил матриархат. Причем кто-то определяет этот уклад как господ-ство женщин. А кто-то, включая извест-нейшую американскую феминистку-антрополога Риан Айслер , утверждает, что матриархат предполагал в действитель-ности партнерские отношения между муж-чинами и женщинами. Это партнерство якобы было разрушено с появлением и развитием «технологий войны», утвердив-ших превосходство грубой силы, а вместе с этим и патриархат.
Знаковым подтверждением этой точ-ки зрения исследователи считают мате-риалы, полученные археологами в ходе раскопок самых ранних захоронений че-ловека. Раскопки говорят о равном ста-тусе погребенных вне зависимости от их пола. Но самым главным свидетельст-вом высокой женской роли в архаичном обществе является, на их взгляд, распро-страненный в ту пору в ареале древней Европы культ Великой Богини-Мате-ри. По словам Р.Айслер , практически во всех доисторических мифах и сочинени-ях «живет идея Вселенной как прещедрой Матери, ...из чьего лона является любая жизнь и куда... все возвращается после смерти, чтобы снова родиться». На этот культ по-своему указывают и наскальные изображения в пещерах, и многочислен-ные находки женских фигурок в древ-них святилищах. Они, как правило, грубо стилизованы, широкобедры, часто без-лики. Археологи окрестили их древними Венерами.
Свидетельства равноценных статусов мужчин и женщин в доисторические вре-мена можно найти в легендах , переска-занных некоторыми античными автора-ми. «Золотой век» гендерной гармонии описан, например, в знаменитом сказа-нии Гесиода «Труды и дни». Тот же мотив преобладает в пересказанной великим мыслителем Платоном легенде о гибе-ли Атлантиды . Но это — доисторические мифы.
Строгие исследователи, привыкшие опираться при построении теоретиче-ских конструкций на конкретные факты, не склонны им доверять. А потому они доказывают, что в истории человечест-ва не было ни матриархата, ни архаиче-ского гендерного партнерства. Первич-ное разделение труда между мужчиной и женщиной, которое произошло на самых ранних этапах общественного развития, определило совершенно разные усло-вия существования для мужчин и жен-щин . Оно закрепило за мужчинами право на роль субъекта истории . Женщины же стали объектом мужской власти .
Данную точку зрения разделяет, например, тот же Э.Гидденс . Он утверждает при этом, что всеобщая распространенность патриар-хата обусловлена не господством муж-ской физической силы, а в первую оче-редь материнскими функциями женщин . По его словам, «мужчины господствуют над женщинами не по причине превосхо-дящей физической силы или более мощ-ного интеллекта, но лишь потому, что до распространения надежных средств пре-дупреждения беременности женщины находились всецело во власти биологи-ческих особенностей своего пола . Частые роды и почти не прекращавшиеся хлопо-ты по уходу за детьми делали их зависи-мыми от мужчин, в том числе и в матери-альном отношении».
Ни одна из вышеприведенных точек зрения на характер гендерных отноше-ний в доисторическую эпоху не получила пока окончательного признания. Очевид-но другое. С началом так называемого ис-торического времени, примерно 7—5 тыс. лет тому назад , в момент, когда возникает тот тип общественной организации, ко-торый социологи определяют как «тра-диционное» общество », патриархат яв-ляется узаконенной системой гендерных отношений . Разделение труда между по-лами выстроено в этой системе по прин-ципу взаимодополняемости, но взаимо-дополняемости вовсе не равноценных со-циальных ролей. Мужчине отдан на откуп внешний мир, культура, творчество, при-тязания на господство . Женщине — дом, но и в доме она — существо подчиненное . Иерархия мужской и женской ролей фик-сируется совершенно четко: он — субъект властных отношений. Она — объект его власти. Такие отношения определяют-ся социологами как субъект-объектные, статусно неравные .
Как справедливо отмечает Р.Айслер , выстроенные таким образом гендерные отношения являются самыми фундамен-тальными из всех человеческих отноше-ний , даже их матрицей. Они «глубочай-шим образом воздействуют на все наши институты, ...на направление культурной эволюции». Авторитет мужской силы, право силы, утвердившееся в гендерных отношениях, превращается в основание всех известных человечеству авторитар-ных режимов — власти вождей рода, «от-цов» народов, монархов, диктаторов. И пока гендерное неравенство сохраняет-ся, существует и потенциальная возмож-ность существования власти авторитар-ного типа. Таков один из основных по-стулатов современной феминистской критики.
В рамках этой критики утверждается, что власть авторитарного типа опирается не только на аппарат физического прину-ждения и грубого насилия. Авторитарная власть использует и более тонкие мето-ды воздействия на сознание индивидов , заведомо предотвращая их недовольство и заставляя их бессознательно следовать определенным предписаниям, прини-мать определенные роли в существующем порядке вещей. Это -
Ø методы культурного воздействия, формирования стереотипов должного социального поведения;
Ø мето-ды социализации, воспитания;
Ø идеологи-ческой обработки сознания с помощью языка, культурных образцов.
Самый распространенный, на поверх-ности лежащий пример, нормы языка . Скажем, практически во всех европей-ских языках понятие «мужчина» равно-значно понятиям «муж» и «человек». По-нятие «женщина» тянет лишь на значение «жена» и не является синонимом понятия «человек». Это значит, что он — муж, пол-ноценный представитель человеческого рода . Она же — его жена , и больше ни-чего, никаких дополнительных характеристик. Т. е. женщина — лицо социально не значимое, не включенное в человече-ское общество . Она — простое дополне-ние, приложение к мужу, мужчине. Таким образом, нормы языка фиксируют патриархатную установку на мужскую власть — вплоть до физического владения, облада-ния женщиной.
Историки феминистской ориентации справедливо отмечают, что на начальных этапах традиционного общества , особен-но в условиях рабовладения, жена была «рабой мужчины — главы семьи, кото-рый владел женщиной на правах частной собственности и мог поступать с нею так же, как он поступал с любой принадлежа-щей ему вещью». В некоторые периоды истории древнего Рима муж имел пра-во на жизнь и смерть своей жены. Жену, презревшую супружескую верность, мог-ли до смерти побить палками и камнями, бросить в цирке на растерзание зверям.
Именитые философы того времени внесли немалый вклад в закрепление та-кого порядка вещей. Пифагор , например, уверенно заявлял : «Существует положи-тельный принцип, который создал по-рядок, свет, мужчину, и отрицательный принцип, который создал хаос, сумер-ки и женщину». Аристотель , в свою оче-редь, разъяснял : «Женщина — это самка в силу определенного недостатка качеств... женский характер страдает от природ-ной ущербности... женщина есть только материал, принцип движения обеспе-чен другим, мужским началом, лучшим, божественным».
3.Возникновение феминизма
Первые сомнения в справед-ливости патриархатных порядков мож-но обнаружить уже в Новом Завете , объявившем, что жизнь и смерть человека зависят не от прихоти природы, а лишь от воли Божией . Учение Христа в принципе усложнило взгляд на человека, выделив в нем духовную и фи-зическую субстанции, душу и тело. Это Учение провозглашало , что там, в горних высях, уравнены будут все души, «и элли-на, и иудея», и мужчины, и женщины .
Но путь к этому обещанному лично-стному равенству во Христе долог и крут. А пока земная женщина вовсе не ров-ня мужчине. Прежде всего, она греховна , как греховна ее праматерь Ева, сообщ-ница дьявола , орудие темных сил, обрек-ших человека на изгнание из рая. Однако христианство развивает и другой подход к женщине — развивает, превознося образ Богоматери, противопоставляя образу Евы — природно-родовой женственно-сти , образ Девы Марии — женственности духовной, просветленной, личностной и вечной .
Культ Девы Марии со временем раз-вился в романских странах Европы в культ прекрасной Дамы . Этот культ пред-вещал возможность преображения отно-шения между мужчиной и женщиной; он снимал с их любви проклятие греха , оп-рокидывал иерархию в отношениях гос-подства-подчинения : рыцарь поклонял-ся и подчинялся даме, она была его гос-пожой. Благодаря этому культу любовь индивидуализируется — другой человек и связанное с ним чувство признаются ничуть не менее значимым основанием для индивидуального бытия, чем сущест-вование рода или Божественного начала. По мнению французского социального психолога Ж. Менделя , это верный при-знак того, что к XVI в. в Западной Европе возникает совершенно новый тип челове-ка — человека, отделившегося от рода, от своего сообщества, возникает индивид, с собственным самосознанием , с тоской, любовью и одиночеством.
Индивидуализация, автономизация — проявления начавшейся эманси-пации индивида (женщины и мужчины) от груза патриархатных обычаев и тради-ции, а значит, и знак кризиса традици-онной структуры гендерных отношений. Ведь что такое эмансипация ? Это авто-номное действие субъекта, направленное на его собственное освобождение от давле-ния природно-родовых сил.
Эмансипация сопровождается , по оп-ределению выдающегося социолога Мак-са Вебера , «расколдовыванием», рационализацией картины мира . Обязательной частью такой рационализации является «очеловечивание» — содержательное пе-реосмысление и изменение отношений между мужчиной и женщиной, которые постепенно превращаются из отношений господства/подчинения в отношения вза-имной ответственности или «сознающей свою ответственность любви ».
Процесс эмансипации сопровождается возник-новением двух принципиально важных для современной истории человечества идей — идеи прав человека и идеи обще-ственного договора , которые были сфор-мулированы в эпоху Просвещения и про-тивопоставлены традиционалистским установкам на авторитет силы, на право силы. Распространение этих идей спро-воцировало и постановку вопроса о пра-вах женщин, об их освобождении от муж-ского господства.
В странах Запада признание пробле-матики прав женщин в качестве неотъ-емлемой составной части прав человека происходит в несколько этапов .
1. Впер-вые о своих претензиях на роль полно-ценных гражданок женщины заявляют в ходе буржуазных революций , кото-рые можно назвать еще и революциями «права», «правосознания». Это — эпо-ха зарождения феминизма.
2. Затем, в ходе промышленных революций женщины в массовом порядке оказываются втяну-тыми в общественное производство , что вынуждает их добиваться равноправия уже в сфере социально-экономических отношений. Это — время «первой вол-ны» феминистских движений, которые развивались под воздействием либе-рализма и марксизма .
3. Во второй половине XX в., наступает время культурных революций , изменяющих подход к репродуктивным функциям женщин, взгляды на любовь, рожде-ние детей, семейную жизнь. Этот этап называют «второй волной» феминиз-ма, или неофеминизмом , утверждав-шимся под влиянием экзистенциализ-ма, психоанализа, структурализма и постструктурализма.
На всех этих этапах, охвативших бо-лее трех столетий, женщины отвоевыва-ли для себя , условно говоря, три группы прав, которые могли бы позволить им рассчитывать на социальный статус, сопоставимый по основным параметрам с мужским:
Ø политические (гражданские);
Ø со-циально-экономические;
Ø репродуктив-ные права.
Великие буржуазные революции име-ли решающее значение в этом процес-се . Они провозгласили наступление эры прав человека, отрицая тем самым незыб-лемость полного и якобы освященного небесами всевластия монарха — над под-данными, мужчин — над женщинами. И в противовес — заявили о свободе и равен-стве всех людей перед законом. В числе первых мятежниц, бро-сивших вызов патриархатным обычаям и потребовавших тех же гражданских прав и свобод, которые в ходе этих революций были предоставлены мужчинам, называ-ют имена француженки Олимпии де Гуж , англичанки Мэри Воллстонкрафт , аме-риканки Абигайль Адаме . Этих поборниц женского равноправия позднее окрести-ли «феминистками » . Их мировоззрение формировалось во многом под воздейст-вием либеральной идеологии просвети-телей (Вольтер, Дидро, Монтескье, Рус-со, Т. фон Гиппель и др.).
4.Теоретические основы феминизма
Первым публичным манифестом фе-минизма является «Декла-рация прав женщины и гражданки », на-писанная в 1791 г. мало кому известной писательницей Олимпией де Гуж . В этом документе впервые в истории было сфор-мулировано требование гражданского равноправия женщин и мужчин .
Статья первая Декларации гласила : «Женщина рождается и остается свободной и равно-правной с мужчиной перед лицом зако-на». Статья шестая развивала эту мысль дальше. В ней объявлялось: «Все граж-данки и граждане должны иметь равный доступ ко всем общественным почестям и должностям, ко всем службам, для коих не должно быть иных преград, кроме лич-ных способностей и талантов». В заключение Олимпия де Гуж пророчески изре-кала: «Если женщина имеет право взой-ти на эшафот, то она должна иметь право подняться и на трибуну».
Такое неосторожное заявление стои-ло писательнице жизни. Ее отправили на гильотину как лицо, презревшее об-щественные порядки. Но это же заявле-ние принесло ей бессмертие. Олимпия де Гуж вошла в историю как автор «Дек-ларации прав женщины и гражданки», написанной в противовес самому зна-менитому в современной истории до-кументу «Декларации прав человека и гражданина».
Что же не устроило Олим-пию де Гуж в документе, который, от-метая, казалось бы, все предрассудки своего времени, безоговорочно утвер-ждал: «Все люди рождаются и остают-ся свободными и равными в правах»? Ей показалось подозрительным обра-щение « les homines » (мужчины, люди), адресованное лишь к одной половине общества. Многие француженки на-деялись в тот момент, что законодатели признают и женщин правоспособны-ми гражданками. Самые решительные из них даже создали специальную жен-скую организацию «Общество рево-люционных республиканок» , которая требовала предоставить женщинам право голоса на выборах. Эту организа-цию можно считать прототипом буду-щего движения суфражисток (от англ. suffrage — голосование).
Но ни писательский дар Олимпии де Гуж, ни напор революционных респуб-ликанок не принесли в то время францу-женкам гражданских прав. Законодатели отказались увидеть в них полноценных гражданок. Женщины — наряду с детьми, умалишенными, имущественно несо-стоятельными лицами — попали в кате-горию неспособных отвечать за себя пе-ред лицом закона . Женские организации были распущены , больше того, женщи-нам запретили собираться в группы в об-щественных местах . Так французская ре-волюция остудила пыл своих гражданок и задавила в зародыше первые ростки женской социальной активности, включая стремление к коллективным действиям с помощью женских объединений.
Вышедший в 1804 г. Гражданский ко-декс Наполеона , который стал считаться эталоном буржуазной юрисдикции, под-твердил, что женщины не имеют граж-данских прав и находятся либо под опе-кой своего отца, либо под опекой мужа . Вслед за Кодексом Наполеона все но-вое буржуазное законодательство жест-ко фиксирует традиционное разделение мужской и женской ролей . Мужчинам по-прежнему принадлежит весь внешний мир и главенство в доме. Женщинам — мир домашний, воспитание детей и обя-занность подчиняться мужу. Этот поря-док — вершина патриархата . Он признан не только обычаем, но и формальным пра-вом.
Торжество мужской власти усиле-но еще и тем обстоятельством, что в этот момент происходит отделение сферы ча-стной жизни от жизни общественной — публичной сферы. Закон начинает защи-щать частную жизнь от вмешательства извне , чего не знали прошлые века, когда вождь или монарх имели право посягать на все, что находилось на подвластной им территории. Мужчина, хозяин дома ста-новится полновластным господином на своей территории . Здесь он получает воз-можность распрямиться в полный рост и превратиться из подданного во властели-на — самостоятельного гражданина. Он приобретает навыки гражданства за счет подавления «другого» . Таким «другим» была его жена, по закону обязанная куль-тивировать его авторитет в семье, прекло-няться перед ним, покорно сносить его деспотизм.
Английский социальный философ Мэри Воллстоункрафт (1759-1797), находясь под сильнейшим влия-нием радикально-демократических идей Руссо, пер-вой выступила с систематической критикой социальных порядков с позиций феминизма - за 50 лет до возникновения движения суфра-жисток. Ее самая значительная работа «Защита прав женщин» (1792 ) несет на себе отпечаток либеральной философии Локка; в ней на ос-нове идеи «неповторимости и уникальности личности» доказывалась необходимость предоставления женщинам равных с мужчинами прав, особенно права на образование . Кроме того, работа несла в себе куда более сложный анализ собственно женских проблем - анализ, во многом предвосхитивший современный феминизм.
Начиная с 30-х гг. XIX в. женское дви-жение вновь заявляет о себе. На этот раз импульс к его развитию дает промышлен-ная революция, которая буквально взры-вает традиционный уклад жизни в Запад-ной Европе. Модернизация этого уклада сопровождается развитием крупной про-мышленности, ростом городов, разоре-нием мелких сельских хозяйств. А вме-сте с этим — разрушением прежнего типа семейной жизни, кризисом отношении между мужчиной и женщиной . Два об-стоятельства оказали сокрушительное воздействие на традиционные семейные отношения :
Ø массовое вовлечение жен-щин в общественное производство;
Ø по-степенное установление контроля над рождаемостью.
Новое крупное промышленное про-изводство все шире использует дешевую женскую рабочую силу. Под воздействи-ем промышленной революции массовый женский труд в общественном производ-стве превращается в факт социальной жизни . И факт далеко не однозначный. С одной стороны , он создавал экономиче-скую возможность опротестовать тради-ционную иерархию мужской и женской ролей. А с другой — оборачивался сверх-перегрузками, сверхэксплуатацией жен-щин. Ведь с них никто не снимал обыч-ных домашних обязанностей, материн-ских забот и хлопот. При этом по действо-вавшим тогда законам женщина не могла даже распоряжаться своим заработком — он принадлежал ее мужу . Женщин не при-нимали в профсоюзы и иные обществен-ные организации, защищавшие права наемных работников и т. д. Так возника-ли новые основания для совместных кол-лективных выступлений женщин , для соз-дания женских организаций , призванных отстаивать интересы и права женщин.
С их помощью женщины могли предъявить свой счет обществу, которое вынудило их выйти за рамки семейно-го очага и начать работать. Со временем в рамках женского движения сложились первые требования к государству — снять с женщин часть их традиционных обя-занностей и взять на себя заботу о детях, о больных и престарелых . Отсюда сформи-ровалось представление о необходимо-сти расширения функций государства, о его превращении в социальное государст-во, призванное заботиться об общем бла-ге, о слабых и неимущих, об инвалидах и пенсионерах.
Задачами женского движения первой волны феминизма стали:
Ø требования равной оплаты за равный с мужчинами труд;
Ø доступ к тем профессиям, к которым их стремились не подпустить и т. д.;
Ø отстаивание работавшими женщинами своих особых социальных, гражданских, поли-тических интересов;
Ø освоение сфер гражданской и партийно-политической жизни;
Ø защита прав женщин на труд, его достойную оп-лату, на образование, на социальные га-рантии по защите материнства и детства, больных, инвалидов, лиц пожилого воз-раста.
К началу XX в. женское движение превращается в массовое, многосостав-ное. В его русле активно действуют:
Ø суф-ражистки , добивающиеся распростране-ния на женщин норм всеобщего избира-тельного права;
Ø социалистки , озабочен-ные признанием права женщин на труд, на его справедливую оплату, на участие наравне с мужчинами в профсоюзных организациях;
Ø радикальные феминист-ки , пропагандирующие идеи сознатель-ного материнства и контроля над рож-даемостью;
Ø женские благотворительные общества всех видов и типов, включая христианские женские организации.
Для того чтобы встать на ноги и ок-репнуть, женское движение испытывало острую нужду в идейном подспорье, в неком теоретическом обосновании, которое помогло бы ему противостоять гнету тра-диционной морали и добиваться перемен в буржуазном законодательстве. Задача была сложной, так как основная масса идеологов — философов, историков, со-циологов — была совершенно убеждена в гражданской неполноценности и несо-стоятельности женщин. И консерваторы, и либералы хором твердили о природном или «естественном» назначении каждого из полов.
Лишь немногие решались оспорить эти догмы. Один из них, соци-альный философ Ш. Фурье в своем тру-де «Теория четырех движений », который появился в результате размышления автора над событиями Великой французской революции, писал: «Расширение прав женщин есть главный принцип социаль-ного прогресса ».
Другой великий уто-пист А. де Сен-Симон , умирая, оставил в наследство своим ученикам загадочную мысль: «Мужчина и женщина — вот пол-ноценный социальный индивид ». Оба они разрабатывали идеальные проекты гармоничной, справедливо устроенной социальной жизни, основой которой, по их замыслу, должно было стать равнопра-вие женщин и мужчин .
Позднее свой вклад в развитие идей женского равноправия в духе либерализ-ма внес авторитетный английский мыс-литель Джон Стюарт Милль . Его книга «Подчиненность женщины » получи-ла широкую известность, она была пе-реведена на многие языки, в том числе и на русский. И сами феминистки иска-ли обоснования для своей деятельности. Наибольшей теоретической активностью отличались представительницы суфра-жизма : англичанки X . Тэйлор, М. Фуллер , американки Л. Мотт, Э. С. Сэнтон и др.
Но особую роль в концептуальном осмыслении общественной значимости движения за женское равноправие сыгра-ли в ту пору марксисты . Они определили весь комплекс требований, сформулиро-ванных этим движением, как «женский вопрос» и предложили на него свой ответ . Основные подходы к женскому вопросу изложены в знаменитой работе Ф. Эн-гельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства ». К. Маркс разделял концепцию книги, она была со-вместно продуманной и как бы продол-жала традиции Ш. Фурье и А. де Сен-Си-мона . Однако в отличие от своих пред-шественников, Маркс и Энгельс писали не столько об индивиде, будь то женщи-на или мужчина, который должен быть наделен всеми гражданскими правами и свободами, сколько о массах — массах тружеников . К ним они и обращались, объясняя, что идея «естественного на-значения» пола по существу маскирует особого рода «производственные отношения» — отношения воспроизводства человеческого рода . Вся загадка этих от-ношений связана не с «таинством» пола, а с тем, что они являются одновременно и природными, биологическими, и со-циальными. А еще — это отношения со-циального неравенства, вытекающего из неравного и несправедливого разделения труда, при котором жена и дети фактиче-ски являются рабами мужа и отца . Поэто-му любая форма традиционной семьи ав-томатически воспроизводит отношения господства / подчинения .
Основатели марксизма доказывали, что промышленная революция нанесла непоправимый удар по такой семье. На-емный женский труд, каким бы тяжелым он не был, создал экономические пред-посылки для независимости и самостоя-тельности работающих женщин. Он начал разрушать основы старой семьи и тради-ционных семейных отношений , обрекав-ших женщин на подневольное существо-вание. В этом — позитивный смысл наем-ного женского труда.
Кроме того, подчеркивали классики марксизма, положение женщин — наем-ных тружениц есть положение классовое. Они принадлежат к классу пролетариев . Поэтому задача их освобождения от со-циального неравенства совпадает с зада-чей освобождения пролетариата . Унич-тожение любых форм эксплуатации и угнетения — общая цель пролетариев и женщин. Только в обществе, свободном от эксплуатации и угнетения, возможны равноправные отношения между мужчи-нами и женщинами .
Таков в самых общих чертах марксист-ский подход к проблемам женского рав-ноправия. Он соответствовал своему вре-мени и его очевидностям. Проблема была в одном. Этот подход марксисты считали единственно верным, а потому решитель-но размежевывались со всеми остальны-ми поборниками женского равноправия. Особенно досталось от них суфражист-кам, добивавшимся признания полити-ческих прав женщин. Марксисты счита-ли, что требования суфражисток по-своему легитимизируют буржуазную полити-ческую систему . А потому приклеили и к этим требованиям, и к самому «класси-ческому», либеральному феминизму яр-лык «буржуазный». И повели с суфражи-стками, как с представительницами бур-жуазной системы, ожесточенную борьбу . Вплоть до 60-х гг. XX в. эта борьба раска-лывала женское движение, ослабляя его и нанося ему непоправимый урон.
Тем не менее, женскому движению удавалось шаг за шагом отвоевывать для женщин пространство свободы, менять нравы, законы, традиции. В результа-те медленных, «ползучих» завоеваний феминизма в конце XIX — первой по-ловине XX в. женщинам удалось до-биться :
Ø права на образование;
Ø на рав-ный с мужчинами труд и заработную плату;
Ø позднее — получить право голо-са и право быть избранными, сначала в местные, затем в высшие эшелоны власти;
Ø право входить в профсоюзные организации и политические партии;
Ø право на развод;
Ø кое-где — на приме-нение противозачаточных средств и на аборт;
Ø право на государственную по-мощь по беременности и родам, на от-пуск по уходу за ребенком и т. д.
Все направления женского движе-ния, каждое на свой манер, помогали женщинам так или иначе осваиваться с новой для них ролью субъекта исто-рии. Ощутимые результаты приносила и деятельность сторонниц марксизма, и деятельность суфражисток. Под напором последних, в частности, женщинам ста-ли, наконец, предоставлять право голоса . Впервые это произошло в Новой Зелан-дии в 1893 г., затем — в Австралии в 1896 г., в Финляндии — в 1906 г .
5.Вторая волна женского движения - неофеминизм
Но оказалось, что получить граждан-ские права — это только часть задачи. Другая не менее сложная ее часть — нау-читься пользоваться этими правами . На это тоже потребовалось время и специ-альные усилия со стороны женских ор-ганизаций. Какое-то время кропотливая, низовая деятельность этих организаций оставалась практически незаметной. Однако на стыке 60—70-х гг. XX в. начался стремительный подъем женского дви-жения , который назвали второй волной. Женское движение получило размах в ходе бурных студенческих выступлений и привело к таким разительным переме-нам в поведении женщин, что социологи были вынуждены заговорить о «мирной женской революции» как о единственно состоявшейся революции XX в.
Идейным обоснованием этого дви-жения занимался неофеминизм, лозун-ги которого были направлены не толь-ко на защиту социально-экономических и политических прав женщин, но и на преодоление традиционных представле-ний о том, что главное назначение жен-щин — продолжение рода, что основной смысл их жизни сводится к выполнению репродуктивных функции, а потому рож-дение детей есть их главная обязанность .
Вслед за радикальными феминистками XIX в. неофеминистки настаивали на том, что материнство из категории «обя-занности » следует перевести в категорию «права» женщин. В этом контексте они добивались признания права на преду-преждение беременности, возможности ее прерывания, ставили вопрос о «созна-тельном материнстве», «планировании семьи». И говорили об этом во весь голос, выдвигая лозунг: «Наше чрево принад-лежит нам!» Присвоение женщиной сво-его «чрева», своего тела при этом подхо-де мыслилось как равнозначное присвое-нию своей судьбы.
Неофеминизм сложился под влияни-ем идей, сформулированных Симоной де Бовуар (1908-1986) - французской писательницей и фило-софом-экзистенциалистом. Она принадлежала к числу тех западных феминисток, которые довольно долго были убеждены в плодотворности марксистской модели освобождения женщин — освобождения посредством труда и пролетарской рево-люции. Однако, несмотря на изначально святую веру в дело социализма, у нее все же были определенные сомнения в са-модостаточности марксистского подхо-да к преобразованию отношений между полами. Эти-то сомнения и побудили ее написать специальную работу о положе-нии женщин — двухтомный труд «Второй пол». Книга вышла в свет в 1949 г. снача-ла во Франции, а чуть позже практически во всех странах Запада. В 1997 году книга вышла и в России. Три поколения за-падных женщин выросли на этой книге, почитая ее за новую Библию. В США сопоставимое с ней влияние имела в 60-е гг. прошлого века книга Бет-ти Фридан (1921-2006) «Мистика женственности», опуб-ликованная в 1963 г. В России она была вы-пущена в 1994 г. под названием «Загадка женственности » .
Не вступая в прямую полемику с марксистами, С. Де Бовуар переносила акцент с проблемы коллективной борьбы проле-тариата, как гарантии такого освобожде-ния, на проблему личностного становле-ния женщины в качестве субъекта . Т. е. восстанавливала тему эмансипации в ее истинном значении. Такой подход был естественным для философа-экзистен-циалиста атеистического направления, к которому принадлежала С. де Бовуар. В системе ее взглядов понятия свобода воли, свобода выбора, самореализация личности и ее подлинное существование занимают основное место. Для С. де Бовуар единственно очевидная реальность бытия сам человек, в природе которого нет ничего заранее заданного, предопре-деленного, нет никакой «сущности». Эта сущность складывается из его поступков, она является результатом всех совершен-ных им в жизни выборов. Человек волен развивать заложенные в нем способно-сти или приносить себя в жертву обстоя-тельствам , условностям, предрассудкам. Только сам человек способен наполнить смыслом свою жизнь .
Именно поэтому в центре ее внима-ния — не «женские массы» и их «кол-лективная борьба », а женская личность и ее «ситуация» в истории, заданная фи-зиологией и анатомией, психологией и социальными нормами и правилами. С. де Бовуар сосредоточивает свой ана-лиз главным образом на теме межлич-ностных отношений мужчины и женщи-ны — отношений «Одного» и «Другого», увиденных сквозь призму «подлинного бытия» — бытия личности, способной сознательно выстроить свою жизнь, на-полнить ее смыслом и целью .
С этих позиций С. де Бовуар перечи-тывает заново мифы и легенды о «тайне пола», «предназначении женщины», «за-гадке женской души». Для нее очевидно, что такой загадки в принципе не сущест-вует. В пылу полемики она формулирует свой знаменитый тезис: «Женщиной не рождаются, женщиной становятся ». Тезис предельно спорный, провокацион-ный, который вызовет шквал критики как со стороны убежденных антифеми-нистов, так и со стороны феминистов.
Разумеется, она не отрицает биоло-гического различия между мужчиной и женщиной вообще — «мужским» и «жен-ским» как природными началами . Она отрицает непосредственную зависимость между разными уровнями человеческой жизни , отрицает Зигмунда Фрейда с его тезисом «анатомия — это судьба». И до-казывает, что биологическое различие между мужчиной и женщиной вовсе не предполагает их социального различия , когда один является господином, а дру-гой — его рабом. Такое распределение ро-лей не задано заранее, не предопределено раз и навсегда, а навязано вполне опреде-ленными социально-историческими об-стоятельствами . Оно произошло на заре истории , когда за мужчиной была закре-плена сфера «конструирования смысла жизни» — сфера культуры, а за женщи-ной — сфера воспроизводства самой жиз-ни — сфера «природы». На этой основе со временем возникают стереотипы обще-ственного сознания , отождествляющие с мужчиной культуру, а с женщиной — природу.
С. де Бовуар подчеркивает, что по-скольку именно мужская деятельность сформировала понятие человеческого су-ществования как ценности, которая под-нимает эту деятельность над темными си-лами природы, покоряет саму природу, а заодно и женщину, то мужчина в обыден-ном сознании всегда представал и пред-стает как творец, создатель, субъект, хозя-ин. Женщина же — только как часть при-родных сил и как объект его власти. Про-тив этого предубеждения и направлен тезис «женщиной не рождаются, женщи-ной становятся». С. де Бовуар стремится рассеять таким образом любые сомнения в том, что изначально в женщине заложе-ны те же потенции, те же способности к проявлению свободы воли, к трансценденции, к саморазвитию, что и в мужчи-не. Их подавление ломает женскую лич-ность, не позволяет женщине состояться в качестве человека . Конфликт между из-начальной способностью быть субъектом и навязанной ролью объекта чужой вла-сти и определяет особенность «женского удела». Но С. де Бовуар убеждена в том, что этот конфликт понемногу разреша-ется. Стремление к свободе одерживает верх над стереотипами традиционного поведения женщин и мужчин . Подтвер-ждение тому — появление крупных жен-ских личностей в истории, развитие идей женского равноправия, самого женского движения.
До сих пор «Второй пол» остается са-мым полным историко-философским ис-следованием о положении женщин прак-тически от сотворения мира и до наших дней. Здесь подведены итоги просчетов и достижений женского движения про-шлых лет и подготовлена основа для его дальнейшего развития как коллективно-го действия, которое помогает становле-нию свободной, «автономной» женской личности, способной «присвоить» свою собственную жизнь, начав с присвоения своего «тела» .
Современницы С. де Бовуар не осме-лились превратить эту идею в руководство к действию. Осмелились их дочери — не-офеминистки . Они, духовные наслед-ницы С. де Бовуар, обязаны ей в первую очередь тем, что стали оценивать себя и свою жизнь новыми мерками — мерками свободного человека . Пробуждение социального женского самосознания или, иначе говоря, пробуждение в женщинах стремления жить жизнью полноправ-ного человека — основное достижение неофеминизма .
Не все неофеминистки оказались го-товыми до конца следовать за С. де Бовуар и видеть в женщине существо, отли-чающееся от мужчины только своей спо-собностью к рождению детей. Некоторые из них, например, француженки Л. Ири-гареи, Э. Сиксу и др., исходя из теории эссенциализма (от лат essentia — сущ-ность), отстаивают идею об особой жен-ской субъективности , специфике женско-го начала. На этой основе они говорят о праве женщины не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить в истории на свои манер, сообразно жен-ской натуре , иначе говоря, отстаивают право на различие с мужчиной.
Для сторонниц С. де Бовуар , убежден-ных в принципиальной схожести, даже равенстве личностного начала в челове-ке , будь то мужчина или женщина, по-добной женской «сущности» в принципе нет и быть не может. По их мнению, быть женщиной — это не призвание, не назна-чение. Женщина должна быть способна реализовать себя как человек — в труде, в творчестве, в саморазвитии .
Сторонницы «права на различие» до-казывали, что вся предшествующая ис-тория и культура выстроена в соответст-вии с мужским видением мира, с муж-скими вкусами, предпочтениями — мир «маскулинизирован » . Поэтому, входя в историю как ее субъект, женщина долж-на противопоставить стандартам и сте-реотипам мужчины свои, женские . Без утверждения своего особого взгляда на мир, на историю и культуру, женщины рискуют потерять самобытность и просто раствориться, исчезнуть в «мужском» об-ществе. Сторонницы Симоны де Бову-ар, «эгалитарные» (от франц egalite — ра-венство) феминистки упрекали своих оп-поненток за то, что они все свои заклю-чения выводят на уровень сексуальности и ее проявлений, что для них «признак пола — главный и повсеместный».
Спор между этими версиями фе-минизма быстро вышел за пределы их «семьи» В него оказались втянуты-ми представители всех наук о челове-ке — биологи, физиологи, психологи, антропологи, этнографы, философы, историки, филологи. Это произошло еще и потому, что с середины 1970-х гг . под напором феминисток в западных университетах повсеместно возникали центры «женских» «феминистских» исследований с особыми программами . Основная задача таких центров — вы-явить и определить особенности — или отсутствия таковых — женского «нача-ла», женского взгляда на мир, женских ценностей.
С развитием этих исследо-вании феминистский спор не только не разрешился, но окончательно раз-вел в разные стороны исповедников «эгалитарного» и «дифференцирован-ного» подхода к определению женской самобытности . Свои выход из тупика этого спора предложили исследовате-ли, строившие анализ, исходя из срав-нительных характеристик «мужского» и «женского» начал . В центре их анали-за стояло понятие «гендер». Так возникли гендерные исследования , которые очень быстро отвоевали себе место и в академи-ческих науках, и в образовательных цен-трах. Концепцию «гендера» в 80—90-е гг. прошлого века взяли на вооружение в ка-честве исследовательского инструмента социологи, политологи, философы, пси-хологи, экономисты и др.
В последние десятилетия XX в., не-смотря на внутренние споры, фемини-стская теория также переживает период бурного развития. В рамках радикально-го феминизма всерьез уточняется и до-полняется концепция патриархата . Этим занимаются американки С. Файерстоун, К. Миллет , француженка К. Дельфи и др. Феминизм радикального толка убежден в том, что различия по полу суть наиболее глубокий и политически значимый водораздел в обществе. Все общества, пре-жние и нынешние, по этому воззрению, ха-рактеризуются патриархией — системой, ко-торая позволяет , по выражению Кэйт Миллет , «одной половине че-ловечества — мужчинам — держать в узде дру-гую половину — женщин ». Радикальный фе-минизм провозглашает необходимость свое-го рода сексуальной революции — револю-ции, которая, помимо прочего, перестроит не только политическую, но и личную, домаш-нюю и семейную жизнь . Характерный лозунг радикального феминизма — «личное есть по-литическое ». Дело, однако, не доходит до того, чтобы видеть в мужчине «врага», — лишь в самых крайних своих формах радикальный феминизм призывает женщин совершенно «удалиться от мужского общества».
В работах Д. Митчелл, Н. Ходороу, К. Киллиган, Г. Рабин и др. получает дальнейшее развитие психоаналитиче-ский феминизм, который акцентирует внимание не на особой роли отца и эдиповом комплексе (что характерно для осно-воположника психоанализа 3. Фрейда), а на доэдипиальном перио-де, когда ребенок особым образом связан с матерью. С точки зрения феминисток-психоаналитиков, прежде всего воображаемый страх перед матерью, заложенный в детстве, определяет мотивацию пове-дения взрослых индивидов . Психоаналитический феминизм сыграл определенную роль в привлечении внимания к социальной природе не только отцовства, но и материнства, постановке проблем воспитания (в особенности женщинами женщин).
Под воздействием круп-нейшего французского философа Мише-ля Фуко, разработавшего новую «капил-лярную» теорию власти, а также таких видных теоретиков постструктурализма, как Ж. Лакан, Ж. Деррида, Р. Барт, Ж.Делез, Ф. Гваттари возникает постмодерни-стский феминизм или постфеминизм. К числу его крупнейших представительниц относят таких разных исследовательниц как Д. Батлер, Р. Брайдотти, М. Виттиг, Ю. Кристеву и др.
6.Феминизм в начале XXI века
Сегодня постфеминизм считается едва ли не самой авторитетной ветвью феми-нистской критики, хотя противники спра-ведливо упрекают его представительниц в незавершенности, внутренней проти-воречивости мыслительных разработок, размытости используемых понятий. Тем не менее, именно в рамках постфеминизма произошло смысловое приращение к феминистскому знанию . Постфемини-стки сумели предложить новое толкова-ние «различий» в субъектности — не как маргинальность, исключения из культу-ры, не как отклонения от нормы, а как некоей ценности . В такой парадигме лю-бой «другой» (другая субъектность) полу-чает свой полновесный статус в истории, за любым «другим» признается право на полноценное существование. Такой под-ход утверждает многогранность, многоликость, пестроту социального простран-ства, которое держится в напряжении не одним — центральным конфликтом, не одним противоречием — классовым, ра-совым или национальным, а множеством разных конфликтов, разных противоре-чий, по-разному и разрешаемых.
Для сегодняшнего феминизма поня-тие «разнообразия» является базовым. Одна из крупнейших его представитель-ниц, американский историк Дж. Скотт подчеркивает : «Современные феминист-ские теории не предполагают фиксиро-ванных отношений между сущностями, а трактуют их как изменчивые эффекты временной, культурной или исторической специфики, динамики власти... Ни инди-видуальная, ни коллективная идентич-ность не существует без Другого; вклю-ченности не существует без исключенности, универсального — без отвергнутого частного, не существует нейтральности, которая не отдавала бы предпочтение ни одной из точек зрения, за которыми сто-ят чьи-то интересы, власть играет суще-ственную роль в любых человеческих от-ношениях... Для нас различия — это факт человеческого существования, инстру-мент власти, аналитический инструмент и черта феминизма как такового».
Действующие в этот период женские организации социологи классифицируют по-разному: исходя из их целей и задач, методов действия, идейных постулатов. Самым признанным является их базо-вое деление на два потока: либеральный и радикальный .
Либеральные женские организации — это реформистские, уме-ренные, массовые объединения, доби-вающиеся уравнивания женщин в правах с мужчинами политическими методами , легально признанными обществом. Ос-новные виды активности либеральных организаций — лоббирование, петиции — в судебные и законодательные органы с целью изменения законов и институтов в интересах женщин.
Радикальные женские организации придерживаются, как правило, левых взглядов — от марксистских и неомар-ксистских до крайне левых и ориентиру-ются на деятельность «у корней травы», добиваясь «роста сознания» женщин на личностном уровне .
Политический контекст той или иной страны существенным образом воздейст-вует на стратегию женских организаций. Женские организации США действуют в рамках «открытой» политической систе-мы с укоренившимися правилами лобби-рования . Отсюда — их размах и ориента-ция на использование собственного жен-ского лобби в Конгрессе (Объединение «Женское лобби» было основано еще в 1972 г., в момент продвижения Поправки о равных правах).
Во Франции с ее мощной партийной системой в те же годы женские организации используют «партийно-ори-ентированные» формы деятельности : они добиваются принятия партиями специ-альных квот, гарантирующих интеграцию женщин не только в избирательный, но вообще — в политический процесс; изме-нения партийной программатики, куда включаются требования гендерного рав-ноправия.
В Германии сосуществуют и сильные независимые женские организации , и мощные женские фракции в поли-тических партиях, профсоюзах . Появи-лись и женские группы интересов, занимающиеся лоббированием. В некоторых странах, например, в Исландии, Швеции для защиты прав женщин возникают и успешно действуют Женские и Фемини-стские партии .
Женское движение во всех его фор-мах сумело оказать существенное влия-ние на изменение общественных норм и правил. Под его воздействием начался , например, настоящий прорыв женщин в сферу политики . Женщины берут под свою опеку работу местных органов вла-сти, становятся мэрами городов, муниципальными советниками, депутатами региональных советов, депутатами пар-ламентов, главами правительств и даже президентами. По данным ООН в начале XXI в . женщины возглавляли и возглавляют — как пре-зиденты или премьер-министры — сле-дующие страны : Бангладеш, Ирландию, Латвию, Новую Зеландию, Австралию, Панаму, Сан-Марино, Швейцарию, Финляндию, Шри-Ланку, Германию, Аргентину, Чили, Бразилию . Под их руководством находилось около 10% парламентов мира . Женщины пытаются не просто освоить все пространство по-литики, но заявляют о своем намерении в корне изменить ее правила и содержа-ние — сделать политику более гуманной, ориен-тированной на человека .
7.Феминистские традиции в России
Своя феминистская традиция сущест-вует и в России. Развитие женского дви-жения началось в нашей стране пример-но с середины XIX в. и было сопряжено с рядом исторических особенностей. Дело, прежде всего, в том, что изначально жен-ское движение формировалось здесь не в горниле буржуазной революции, а толь-ко на подступах к ней, растянувшихся на добрые полвека. Если первыми лозунга-ми западных женских организаций были лозунги гражданского, политического равноправия для женщин, то в требова-ниях российских женских организаций акцент делался на вопросы женского тру-да и женского образования . Российские феминистки, которых в ту пору называ-ли равноправками , добились по-своему замечательных результатов. В частности, именно с их подачи высшее женское об-разование стало признанной ценностью наших сограждан . Но проблематика гра-жданских, политических прав женщин оказалась отодвинутой на второй план. Может быть, поэтому до сих пор она ос-тается плохо освоенной общественным сознанием.
Первый период в развитии женского движения в России — от реформы 1861 г. до революции 1905 г. Когда подводят его итоги, то в числе несомненных завое-вании равноправок называют открытие «женских врачебных курсов» при меди-ко-хирургической академии в Петербур-ге в 1871 г. и Высших женских курсов при Петербургском университете в 1878 г. К началу XX в . почти во всех больших горо-дах России существовали женские курсы, как высшие, так и специализированные : медицинские, а также политехнические, сельскохозяйственные, архитектурные и др. Своим возникновением практически все эти курсы были обязаны частной и об-щественной инициативе и влиянию жен-щин. Благодаря им, к началу XX в. Россия стояла на втором месте в мире (сразу по-сле Англии) по числу женщин, получив-ших высшее образование .
Вопрос о гражданских и политиче-ских правах женщин в этот период не вставал — этих прав в условиях абсолют-ной монархии не имел никто. Революция 1905 г. изменила ситуацию в стране. Муж-ская половина российского общества в соответствии с Манифестом Николая II получила в тот момент определенные гра-жданские и политические права и свобо-ды, женщины же гражданского призна-ния не получили. И начали добиваться его, включив в свои требования лозунги гражданского, политического равнопра-вия . С этого момента наступает второй этап в развитии отечественного женского движения , который продлится вплоть до революций 1917 г.
Женское движение становится в эти годы гораздо более разнообразным, мно-госоставным, усложняются его идейные формы. Однако цель у всех его потоков одна — уравнивание женщин в граждан-ских и политических правах с мужчина-ми . В канун революции 1917 г. женское движение было значимой общественно-политической силой в России. Его дости-жения обеспечили такой запас прочности идеям гендерного равенства, что застави-ли новую власть, возникшую в ходе рево-люции, считаться с этими идеями и даже включить их в программу построения но-вого общества.
Декретами, принятыми в декабре 1917 г., большевики предоставили жен-щинам всю полноту гражданских прав и свобод, уравняв их с мужчинами перед лицом закона . Правда, одновременно с выходом в свет этих декретов все неза-висимые женские объединения были за-прещены . Дело отстаивания женских ин-тересов советская власть взяла на себя. Так возникло совершенно новое явле-ние — «государственный феминизм» или специальная политика государства в от-ношении женщин , в рамках которой от-ныне осуществлялась «эмансипация» со-ветских гражданок.
Государство и правящая партия опека-ли сформированные ими сначала «жен-отделы », затем «женсоветы ». «Привод-ным ремнем» партии считался и Комитет советских женщин, созданный в 1946 г . Он занимался в основном контактами с антифашистскими организациями за рубежом, а позднее стал объединением «женсоветов» . Советские женские орга-низации не ставили вопроса о гендерном равенстве. Они пропагандировали партийные решения, в которых говори-лось о необходимости «улучшения поло-жения женщин ». Это значит, что они не были субъектом коллективного действия в прямом смысле этого понятия. Исполь-зуя концепт известного российского ис-торика Ю.С. Пивоварова, можно сказать, что «субъектная энергия» женских орга-низаций , как и других гражданских объ-единений, была присвоена партией-государством . Демократия, права человека, права женщин были в этих условиях понятиями иллюзорными . И это — вторая особенность российского женского дви-жения. Слабый гражданский потенци-ал женщин, недостаточная осознанность проблематики прав человека, эмансипа-ция в условиях авторитарной модернизации, в границах, устанавливаемых го-сударством, — вот то историческое на-следие, которое получили современные женские организации России и которое не может не сказываться на их сегодняш-ней деятельности.
«Перестройка» эпохи М.С. Горбачева и начатые вслед за ней либеральные ре-формы потенциально открывали новые возможности для развития гражданских инициатив, для актуализации пробле-матики прав человека, включая права женщин. А значит — для формирования независимого женского движения. Пер-вые женские группы, объявившие себя независимыми организациями, ста-ли появляться в 1988-1989 гг. С тех пор независимые женские организации так или иначе пытались превратиться в определенный фактор общественной жиз-ни. В условиях, когда основная нагрузка по социальным последствиям реформ легла на плечи женщин, они стремились помочь выжить своим соотечественни-цам — приобрести новые профессии, сохранить здоровье, решить проблемы с трудными детьми, детьми-наркомана-ми, найти психологическую поддержку и убежище в случае пережитого наси-лия и т. д. Занимались правовым и гендерным просвещением сограждан , лоб-бированием интересов женщин на уровне законодательной и исполнительной власти, гендерной экспертизой законо-дательных актов и других властных ре-шений . Ставили вопрос о необходимо-сти продвижения женщин в структуры власти.
Важно подчеркнуть, что по мере раз-вертывания деятельности женских ор-ганизаций начинается процесс «разго-сударствления» самой задачи выравни-вания социального статуса женщин. Не-удовлетворенные положением женщин в обществе, их активистки намеревают-ся взять на себя ответственность за их и свою жизнь, за ее конкретные проблемы. В своих объединениях пытаются делать то, что не может или не предусматривает делать для них государство.
В конце XX в. только Министерством юстиции РФ было зарегистрировано около 650 жен-ских объединений . К ним следует доба-вить еще и те организации, что были за-регистрированы на региональном или местном уровнях, а также те, что не регистрировались совсем. В целом в регионах страны , по данным официальной стати-стики, в это время действовало около 15 тысяч женских объединений .
Отдельные женские организации (на-пример, движение «Женщины России» ) обрели в эти десятилетия опыт участия в различного типа избирательных кам-паниях и даже опыт парламентской дея-тельности (фракция «Женщины России» в Государственной думе в 1993—1995 гг.). Другие женские организации были заня-ты либо поиском форм взаимодействия с властью, развитием «социального парт-нерства», либо низовой деятельностью «у корней травы».
Дальнейшее развитие женского дви-жения России будет во многом зависеть от настойчивости его активисток, их спо-собности воздействовать на обществен-ную жизнь — при условии, что власти увидят в них союзников, а не противни-ков, начнут оказывать им хотя бы мораль-ную поддержку, а не противодействие.
Таким образом, мировое феминистское мировоззрение , пред-ставленное многими направлениями, является самостоятельным и оригинальным способом восприятия и объяснения мира . В будущем не исключена его трансформация в идеологию.
Литература
Айвазова С.Г. Русские жен-щины в лабиринте равноправия. М., 1998.
Ай-вазова С.Г. Гендерное равенство в контексте прав человека. М., 2001.
Айвазова С.Г. Феминизм // Политология: Лексикон / Под ред. А.И.Соловьева. М., 2007. С.708-724.
Антология гендерной теории / Составление Е.Гаповой, А. Усмановой. Минск, 2000.
Бовуар де С. Второй пол. М.; СПб., 1997. Т. 1-2.
Введение в гендерные исследования: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной. СПб.. 2001.
Воро-нина О.А. Феминизм и гендерное равенство. М., 2004.
Малышева М.М. Современный патриархат. М., 2001.
Фридан Б. Загадка женственности. Пер. с англ. М., 1994.
Хасбулатова О.А., Гафизова Н.Б. Женское движение в России. Иваново, 2003.
Определение «феминизм» возникло значительно позже, чем само явление. По од- ной из версий, его ввел в оборот Александр Дюма-сын, автор знаменитого романа «Дама с камелиями». Он якобы изобрел его в конце XIX в., когда феминизм окреп, стал общест- венно значимым фактом.
Суфражистки (от англ. Suffrage — избирательное право) — участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав во второй половине XIX — начале XX в. в Великобритании, США и других странах.
Мэри Воллстоункрафт была замужем за анархистом Уильямом Годвином; ее дочь Мэри Шелли — автор знаменитого «Франкенштейна».
Бетти Фридан - одна из лидеров американского феминизма. Выступала за полное полноправие женщин, от равной с мужчинами заработной платы до участия в политической жизни страны, и отмену запрета на аборты. В 1966 году Фридан создала Национальную организацию женщин США и стала ее президентом.
Из книги Б.Фридан «Загадка женственности»: «Мужчина не враг нам, а друг по несчастью. Настоящий враг - самоуничижение женщин», «У большинства женщин нет жены, чтобы заботиться о «мелочах жизни», «Женщинам нечего терять, кроме своих пылесосов».
Маскулинность (от лат. masculinus, мужской) — комплекс телесных, психических и поведенческих особенностей (вторичных половых признаков), рассматриваемых как мужские.
Его признанным теоретиком стала зна- менитая Александра Коллонтай, которой до сих пор поклоняются многие западные феминистки.
Т.А. Рубанцова, Институт философии и права СО РАН
Феминизм в настоящее время сформировался как альтернативная философская концепция социокультурного развития. В течение очень долгого времени он существовал как идеология равноправия женщин и как социально-политическое движение. Эти два аспекта очень важны для феминизма: именно в поисках ответов на реальные вопросы, касающиеся статуса женщин в обществе, теоретики феминизма, не удовлетворенные традиционной социальной наукой, стали формулировать свои претензии к рациональному западному знанию и новые теоретико-методологические подходы к анализу культуры.
Когда впервые появились феминистские идеи в истории культуры? Есть два ответа на этот вопрос. Ряд исследователей считают, что первым феминистом был Платон, именно он впервые в истории философии стал обсуждать проблему социальной роли женщин в государстве . Есть иная точка зрения, согласно которой зарождение феминистских идей относится к эпохе Возрождения с ее культом человека. Именно тогда были написаны первые трактаты Кристины де Лизан и Корнелиуса Агриппы, в которых открыто говорилось о подавлении личности женщины в обществе .
Великая Французская революция провозгласила лозунг свободы, равенства и братства всех людей независимо от их происхождения, что активизировало стремление женщин к равноправию. Однако в 1792 г. Олимпия де Гуж написала "Декларацию прав женщин и гражданки", т.к. "Декларация прав человека и гражданина" была декларацией о правах мужчин. В своей работе она требовала предоставить женщинам гражданские и избирательные права и возможность занимать государственные посты. К сожалению, Олимпия де Гуж была казнена. Параллельно в Англии Мэри Уолстоун Крафт публикует книгу "О подчинении женщин", в Германии выходит работа Теодора фон Гиппеля "Об улучшении гражданского положения женщин". Появление данных работ не было случайностью. Очевидно, что зарождение феминистских идей было подготовлено целям рядом факторов:
либеральной философской традицией
(Д. Локк, Ж. Ж. Руссо, Д. С. Миль), в рамках которой развивались основы теории прав человека;
достаточно сильным было влияние утопического социализма (Ш. Фурье, А. Сен-Симон, Р. Оуэн). Именно Оуэну принадлежит изобретение термина "феминизм".
Далее, с развитием общества, где-то к середине XX в. появляется ряд теорий, которые можно объединить на основании рефлексии по поводу сексуальности и сексуального поведения человека в обществе (З. Фрейд, М. Мид, Г. Маркун, Фуко, Деррида, Лиотар) .
К 60-м гг. XX в. в западном обществе сформировалось три направления феминизма: либерально-реформистское, социалистическое и радикальное. Либерально-демократическое направление видело неравноправие женщин в отсутствии или недостатке в обществе гражданских и юридических прав. Способом решения этой проблемы должны быть социально-экономические и юридические реформы. Представители данного направления - Бетти Фридан и ее сторонницы по Национальной организации женщин.
Социалистическое течение (Зилла Эйзенстайн, Линда Гордон) синтезировало марксистские и феминистские взгляды. Они отстаивали необходимость вычленения из проблем классовых и социальных собственно женских проблем.
Радикальное направление (Кейт Миллей, Мэри Доили, Кристина Дельфи) обратилось к поискам общих оснований угнетения женщин. Таковым, с их точки зрения, является патриархат - система мужского доминирования над женщинами.
В настоящее время эти три течения в явном виде не присутствуют, теоретики феминизма выступают за развитие сепаратной (от мужчин) женской культуры; "гуманистический" феминизм настаивает на признании равноправия мужских и женских интересов в обществе. Появился национальный феминизм, где положение женщины анализируется не только с точки зрения пола, но и через категорию расы и национальности.
Симона де Бовуар - французский философ-экзистенциалист, положила начало традиции социокультурного подхода к причинам дискриминации женщин в обществе. Она опубликовала работу "Второй пол", где впервые поставила проблему подавления феминного в культуре. Она показала, что общество конституирует мужское/мускульное как позитивную культурную норму, а женское/феминное как негативное, как отклонение от нормы, как Другое. Из этой концепции следует, что "различия", культивируемые традиционной культурой носят гендерный характер, т.е. общество надстраивает над физиологической реальностью еще некоторый социокультурный конструкт. Кейт Миллет писала о подавлении феминного в культуре как основе политики патриархата.
М. Мид доказала, что социальные нормы в обществе - относительны, представления о мужском и женском меняются в истории даже одного и того же общества. Следовательно, не биологический пол, а социокультурные нормы определяют модели поведения, виды деятельности, профессии мужчин и женщин.
Таким образом, помимо биологического и социального аспектов в анализе проблемы пола можно обнаружить его социокультурный аспект.
Для современного западного общества характерны мужские ценности: власть, принцип насилия и подавления. Сила и власть постоянно утверждаются через агрессию и экспансию, которые в культуре принято считать "мужскими". При этом женщина обязана быть слабой, так как иначе невозможен архетип сильного мужчины. Но порабощая, нельзя самому стать свободным. Поэтому проигрывают все - и мужчины, и женщины. В западной морали доминируют такие ценности, как равенство, индивидуализм, независимость - это атрибуты мужчин. А самопожертвенность, самоотверженность, мягкость, эмоциональность, заботливость - чисто женские качества. В культуре мужское и женское существуют как элементы культурно-символических рядов.
Вывод: в социокультурном аспекте содержатся неявные ценностные установки, согласно которым все мужское означает доминирующее, позитивное, значимое, женское - негативное, вторичное, субординируемое. Феминистки утверждают, что здесь налицо сексизм - дискриминация женщин на основании их пола и маскулинизм - мировоззрение, утверждающее, что мужчина в обществе должен изначально доминировать.
Интересен еще один термин - андроцентризм. В западной культуре мужчина - человек вообще, а женщина "подвид" человека вообще. Признак здорового человека - активность, рационализм, независимость, ориентация на социально-значимые цели, т. е. можно сделать вывод, что это признаки мужчины. Женщина - эмоциональна, пассивна, зависима и т. д. Следовательно, ментальность человека и мужчины совпали, а ментальность женщины отлична от них.
Подверглась критике и наука. Общеизвестно, что характерными чертами науки являются: объективность, рациональность, строгость, свобода от ценностей - это маскулинные атрибуты. Но самое главное, в чем выражается маскулинный характер европейской науки - это сам характер производства знаний. Наука отвергает чувственное познание, интуицию, что традиционно ассоциируется с феминным. Андроцентризм науки выражается с точки зрения феминизма в том, что объектами изучения традиционно являются мужчины и маскулинное.
Например, биология под видом человека "вообще" изучала мужчину. Традиционный подход к истории - мужской, так как она изучает войны, битвы, революции, смены династий и т. д., а каждодневная жизнь людей, где правят женщины, оставалась вне поля зрения историков. Даже иерархия наук носит маскулинный характер: более престижными и уважаемыми считаются "строгие" науки вроде математики или физики, чем литература или иностранные языки, считающиеся женскими.
| |
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
