Что такое смерть философия. Понятие смерти в науке. Жизнь - в философском аспекте времен и народов

Министерство образования Российской Федерации

Государственный университет управления

Кафедра культурологии

РЕФЕРАТ

По дисциплине «Культурология»

На тему «Современные трактовки смерти»

Выполнила: студентка ИСУ 3-1в/о

Проверила:

Москва 2004г.

1. Введение

2. Что значит слово "Смерть"?

2.1. Смерть глазами некоторых мировых религий

2.1.1. Христианство.

2.1.2. Буддизм.

2.1.3. Ислам.

2.2. Смерть с научной точки зрения.

2.2.1. Философия.

2.2.2. Психология.

2.2.3. Биология.

2.2.4. Физика.

2.2.5. Эстетика.

2.2.6. Этика.

3. Заключение.

4. Список использованной литературы

1. Введение

Этот мир с давних пор считался временным, преходящим. Тысячи богословов и философов проповедовали, что вечную жизнь и блаженство можно найти только после смерти. Но одно упоминание о смерти отзывается в нас благоговейным ужасом. Что же такое смерть - просто прекращение жизнедеятельности? Возможно, мы частично несправедливы к смерти и смотрим на нее предвзято. Смерть - это такая же тайна и чудо, как и жизнь.

Попробуем же отрешиться от стереотипов и побеседовать со смертью - впрочем, не переходя на "ты". Существует целая наука, изучающая смерть - танатология. Но танатологи рассматривают смерть в основном с точки зрения биологии и медицины. В то время как смерть является более полным и системным явлением.

Каждый год в мире умирает от 50 до 55 миллионов человек. По данным ООН, в развитых странах ежегодно умирают насильственной смертью 750 тысяч человек (включая дорожно-транспортные происшествия), 130 тысяч кончают жизнь самоубийством, и еще около 10 миллионов становятся жертвами различных заболеваний. Та же ООН определяет смерть как "полное прекращение всех жизненных функций организма".

2. Что значит слово "Смерть"?

Оксфордский академический словарь лаконично определяет: "Смерть - это конец жизни".

А в "Толковом словаре живаго великорусского языка" Владимира Даля (1882 г.) мы находим такое определение смерти: "Смерть ж. (мереть), смертушка, смередушка... конец земной жизни, кончина, разлучение души с телом, умирание, состояние отжившего. Смерть человека, конец плотской жизни, воскресенье, переход к вечной, к духовной жизни...".

2.1. Смерть глазами некоторых мировых религий:

2.1.1. Смерть с точки зрения Христианства.

Первой смертью человека на земле, по Библии, стала гибель Авеля, убитого родным братом Каином. Как же появилась на земле смерть?

"Бог сотворил человека нетленным; он сотворил его по образу своей собственной природы", но "через зависть дьявола смерть вошла в мир: и испытывают ее принадлежащие уделу его". До совершения грехопадения Адам и Ева были бессмертны. Бог, предостерегая их от вкушения плодов с одного из деревьев, сказал: "Не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть". Однако запрет был нарушен, Бог проклял людей и завершил свой монолог такими словами: "...в поте лица своего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься" .

В православной богословской энциклопедии архимандрита Никифора (1891 г.) говорится: "Смерть бывает телесная и духовная. Телесная смерть состоит в том, что тело лишается души, а духовная в том, что душа лишается благодати Божией..."

"Кроме мучений и власти ада, еще нечто смущает нас в смерти: это невыясненность той нашей жизни. С моментом телесной смерти для души перерыва не будет: душа, как жила до последней минуты земной жизни, так и будет продолжать жить до страшного суда. ...В Православии нет смерти, ибо смерть лишь узкая межа между жизнью здесь и смертью в будущем веке, смерть есть лишь временное разлучение души и тела. Нет смерти ни для кого, ибо Христос воскрес для всех" - писал в "Молитве за усопших" архимандрит Киприан.

2.2.7. Смерть с точки зрения Буддизма.

Будда, главной целью учения которого является освобождение от страданий, рассматривает смерть как оптимальный финал жизни:

Мгновенно, мгновенно все составленное;

Жизнь в нем повита смертью;

Все разрушается, созидаясь;

Блаженны притекшие к месту покоя...

Смерть не просто естественна, она желанна. Познающий истину должен, по учению Будды, подавлять в себе любые чувственные ощущения. Вот почему смерть - необходимая ступень к идеалу.

Однако смерть еще не гарантирует достижения Абсолюта. После смерти человека могут ожидать три варианта судьбы: реинкарнация (или переселение души), попадание в ад (до вселения в новое тело), и уход в нирвану. Стремиться же человек должен к тому, чтобы прервать цепь переселений и уйти в нирвану, слиться с Богом-творцом.

2.1.3. Смерть с точки зрения Ислама.

Ислам также утверждает, что физическая кончина человека не является итогом его существования. Смерть лишь переводит душу и тело в иные ипостаси. Между смертью и Судным днем, когда Аллах будет окончательно решать судьбы всех людей, существует промежуточное состояние "барзах". В этом промежутке тела все еще обладают способностью чувствовать, а души попадают либо на небеса, либо в колодец Барахут (души неверных). Когда Аллах решит, что настало время для последнего суда, то все мертвые будут воскрешены. Праведники обретут вечное блаженство в раю. Возраст попавших в рай, согласно преданию, будет един для всех - 33 года. Отступники же попадут в ад, и, разумеется, их ждет совершенно иная судьба.

2.3. Смерть с научной точки зрения.

2.2.1. Смерть с точки зрения философии.

"Бояться смерти - это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь... Ведь никто не знает, что такое такое смерть, ни даже того, есть ли она для человека величайшее из благ, между тем ее боятся, словно знают наверное, что она - величайшее из зол..." говорил Платон.

Эпикур рассуждал о смерти так: "Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения... Все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому, правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной. ...Когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют".

Лукреций вопрошает: "Почему ты не уходишь из жизни, как пресыщенный сотрапезник? Почему ты стремишься продлить то, что погибнет?.."

"Кто сказал, что умирать страшно? Разве кто-то возвратился оттуда? Почему же ты боишься того, о чем не знаешь? Не лучше ли понять намеки Неба? Заметь: в этой жизни мы все время болеем - то этой болезнью, то другой... Так бывает лишь с теми, кто живет не у себя. Почему же тебе страшно возвращаться из гостей домой?" - это Сенека.

отмечает: "Смерть, по представлениям средневековых людей, не была завершением, полным концом человеческого существования... Важно иное: связь между людьми смертью не прерывается. Мертвые сохраняют заинтересованность в мире живых, посещают его с тем, чтобы уладить свои дела или улучшить свое положение на том свете".

По сути дела, человек смертен не для себя, а для постороннего наблюдателя. И здесь правильнее будет рассмотреть

2.2.2. Смерть с точки зрения психологии.

С развитием большого количества школ и течений в психологии осложнялась единая трактовка понятия смерти. К тому же, оказалось, что смерть не так сложна, как о ней говорили, - она гораздо сложнее.

Зигмунд Фрейд, пытаясь разобраться с влечениями человека, разделил их на "либидо", или "влечение к жизни" и "мортидо", или "влечение к смерти". По Фрейду, влечение к смерти - это присущие индивиду бессознательные тенденции к саморазрушению и возвращению в неорганическое состояние. Однако наше подсознание не способно вообразить реальный конец собственной жизни, и, если эта жизнь должна окончиться, то конец ее связывается с вмешательством злых сил извне. Другими словами, немыслима смерть от естественных причин или от старости, мы можем оказаться только убитыми. Поэтому смерть часто ассоциируется с пугающим действием, чьим-то злым влиянием.

По мнению известного психоаналитика Э. Фромма, избавление от страха перед смертью равносильно избавлению от собственного разума. К тому же человек способен воспринимать не только прямую угрозу жизни, но и косвенную, выраженную в любой доступной форме. Услышав слова "Здесь повышена радиация" или "У меня бомба", человек испытывает панический ужас, хотя его сенсорная система не сигнализирует об опасности.

Американский врач Р. Моуди, исследовавший состояние клинической смерти, указывает на умиротворяющее воздействие опыта умирания. "Многие говорили, что после того, что произошло, они чувствуют, что их жизнь стала глубже и содержательнее..."

Среди прочих психологических аспектов восприятия смерти нельзя не отметить и такой: свидетели смертельных происшествий часто бывают потрясены гораздо больше, чем сами подвергшиеся смертельной опасности.

2.2.3. Смерть с точки зрения биологии.

Формулировка биологов далека от поэзии: "...прекращение жизнедеятельности организма и гибель индивидуума как обособленной живой системы, сопровождающаяся разложением белков..." и т. д. Смерть особи обычно сопровождается образованием трупа. Смерть бывает естественная (в результате последовательно развивающегося угасания жизненных сил) и преждевременная (вызванная болезненными состояниями или поражением жизненно важных органов).

Формулировки лишены поэтической вдохновенности - элегической грусти или экспрессивного метафоризма. В биологии смерть вульгарно трактуется как "прекращение жизнедеятельности организма и вследствие этого - гибель индивидуума как обособленной живой системы, сопровождающаяся разложением белков и др. биополимеров, являющихся основным материальным субстратом жизни..."

Некоторые биологи выделяют понятие частичной смерти, то есть смерти группы клеток или целого органа (некроз). У одноклеточных организмов - простейших - естественная смерть особи проявляется в форме деления, поскольку оно связано с прекращением существования данной особи и возникновением вместо нее двух новых. Смерть особи обычно сопровождается образованием трупа. В зависимости от причин, обусловливающих наступление смерти, у высших животных и человека различают: смерть естественную (физиологическую), наступающую в результате длительного, последовательно развивающегося угасания основных жизненных отправлений организма, и смерть преждевременную (патологическую), вызываемую болезненными состояниями организма, поражениями жизненно важных органов (мозга, сердца, легких, печени и др.). Преждевременная смерть может быть скоропостижной, т. е. наступить в течение нескольких минут и даже секунд (например, при инфаркте).

Смерть теплокровных животных и человека связана с прекращением прежде всего дыхания и кровообращения. Поэтому различают два основных этапа смерти: клиническую смерть и следующую за ней биологическую смерть, или истинную. По истечении периода клинической смерти, когда еще возможно полноценное восстановление жизненных функций, наступает биологическая смерть - необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях.

Пытаясь разгадать природу смерти, З. Фрейд в работе "По ту сторону принципа удовольствия" соединяет психоанализ с рассмотрением результатов биологических исследований своего времени. Он не скрывает того, что человеку хочется найти утешение в биологической предопределенности смерти, не зависящей от него самого: "Если уж суждено самому умереть и потерять перед тем своих любимых, то все же хочется скорее подчиниться неумолимому закону природы, величественной необходимости, чем случайности, которая могла бы быть избегнута".

Сегодня естествознание начинает понимать, что невозможно установить механизм жизни и смерти органической материи, используя лишь идеи финитизма (финитизм - представление, что бытие можно описать с помощью конечного числа неразложимых далее элементов)или один-два уровня исследования. Заманчиво, например, взять и исследовать организм человека прежде всего как химический реактор. Ан нет. Даже с этой точки зрения мы столкнемся с множеством вещей, необъяснимых в избранной системе отсчета. Скажем, знаменитый "химический маятник" - обратимые реакции, открытые Белоусовым-Жаботинским. Если они возможны, почему невозможна "обратная" работа химического реактора по имени "человек"?

Современный немецкий философ Э. Хикель по поводу ограниченности одноуровневого, одностороннего биофизического познания нашего бытия пишет: "Жизнь на земле и все живое примечательны способностью к размножению. Завораживающим оказывается то обстоятельство, что при таком размножении определенную роль в ядре клетки играют химические молекулы и что эта роль может быть выяснена. В этом состоянии завороженности забывают, что исследуемые химические ДНК-"кирпичики" никоим образом не являются всем тем, что образует живой организм: характер репликации ДНК в процессах размножения и роста организмов зависит от взаимодействия этой ДНК с бесчисленными другими факторами и составными частями в ядре клетки; ядро же, в свою очередь, состоит во взаимодействии с окружающей его средой клетки, на которую влияют другие клетки, ткани и которая сама, опять же, оказывает на них влияние; и эти части организма находятся во взаимосвязи с целым и даже с окружающей его средой и многообразными влияниями, причем не только вещественной природы".

По сути дела, проблема причинности смерти сводится к вопросу, который мучил Фрейда: является ли смерть живого организма запрограммированной в генах или это результат сбоя, ошибок в деятельности организма, приводящих клетки к старению и гибели? На этот вопрос нынешнее естествознание, кажется, нашло ответ. Американский биолог Леонард Хайфлик обнаружил предел деления человеческих клеток - 50 (плюс-минус 10) раз. Последующая гибель клетки неизбежна, на какие бы ухищрения мы ни шли. Клетку можно заморозить, а затем вернуть в обычное состояние - и она точно "припомнит", сколько раз она уже делилась. Алексей Оловников из Института химической физики РАН открыл и "счетчик" клеточного деления - причину старения и гибели клетки. Оказывается, при каждом удвоении (размножении) клетки молекулы ДНК становятся чуть короче. Когда укорочение доходит до гена, кодирующего жизненно важную информацию, клетка погибает. Процессу укорочения, названному Оловниковым маргинотомией, ученый дает следующее объяснение: "Дочернюю цепь ДНК строит, перемещаясь по матричной цепи, фермент ДНК-полимераза. Узнающий и каталитический центры у него пространственно разделены. Когда первый - как локомотив - доходит до конца матрицы, второй - как последний вагон поезда - останавливается довольно далеко и конец цепи не копирует. А если узнающий центр находится сзади, то по этой же причине не скопируется начало цепи. Вот длина поезда - расстояние между центрами - и определяет, насколько копируется дочерняя цепь. Другой путь укорочения ДНК связан с тем, что синтез копии начинается с затравки - небольшого участка РНК. После синтеза затравка удаляется, и копия оказывается короче матрицы".

Для тех, кто не любит вникать в "технические" подробности, скажу проще: начальная длина и укорочение поезда (молекул ДНК) в процессе движения (жизни) запрограммированы (единственное исключение - половые клетки человека, в которых ДНК копирует полностью всю матрицу (за счет двух каталитических центров), благодаря чему эти клетки бессмертны). Зачем и кем? Богом? Природой? Естественным отбором? Здесь мы упираемся в самую больную проблему современной практики исследования бытия - проблему совмещения религиозного (мистического) и научного, рационального познания мира. Именно здесь сходятся и расходятся точки зрения на феномен смерти и возможные модели загробного существования.

2.2.4. Смерть с точки зрения физики.

Собственно говоря, своим существованием человек нагло и демонстративно нарушает второй закон термодинамики. Согласно этому закону, все физические процессы в конечном итоге направлены в сторону энтропии (термодинамического равновесия), а ведь органическая жизнь возникла явно вопреки энтропийной направленности мира.

Попробуем вскипятить чайник и выключить газовую горелку. Через энное количество времени температура воды в чайнике сравняется с температурой воздуха. Это и есть грубая модель действия энтропии. Если нет энергетической подпитки извне, любое физическое тело (материя) стремится прийти в равновесие с окружающей средой, приблизиться к максимально хаотическому состоянию. В этом смысле цель бытия материи-энергии - максимально равномерное (и в тепловом, и в динамическом смысле) рассредоточение в пространстве. И вот в этой стройной логической схеме, "как незаконная комета в кругу расчисленных светил", обнаруживается органическая жизнь, стремящаяся противостоять энтропии, создающая антиэнтропийную модель бытия.

Внутри человеческого организма (как и у всех других видов органической материи) есть своего рода "газовая горелка", рассчитанная на определенный срок работы. Живой организм - упорядоченная структура, с помощью метаболизма (обмена веществ) противостоящая переходу в равновесие с окружающей средой. Впрочем, еще в 1955 году Эрвин Шредингер возражал против примитивного трактования метаболизма как основы жизни.

"...Представляется нелепостью, - писал он, - чтобы главным был именно обмен веществ. Любой атом азота , кислорода, серы и т. п. так же хорош, как любой другой атом того же элемента. Что же достигается их обменом? Одно время наше любопытство удовлетворялось утверждением, что мы питаемся энергией. В ресторанах некоторых стран вы могли бы найти карточки-меню, указывающие цену каждого блюда и содержание в нем энергии (калорий). Нечего и говорить, что это нелепость, ибо во взрослом организме содержание энергии так же постоянно, как и содержание материи. Каждая калория, конечно, имеет ту же ценность, что и любая другая, поэтому нельзя понять, чему может помочь простой обмен калорий".

Что же тогда составляет драгоценное нечто, содержащееся в нашей пище, что предохраняет нас от смерти? На это легко ответить, считает Шредингер. "Каждый процесс, явление, событие (назовите его, как хотите), короче говоря, все, что происходит в Природе, означает увеличение энтропии в той части Вселенной, где это имеет место. Так и живой организм непрерывно увеличивает свою энтропию, или, иначе, производит положительную энтропию и, таким образом, приближается к опасному состоянию максимальной энтропии, представляющему собой смерть. Он может избежать этого состояния, то есть оставаться живым, только постоянно извлекая из окружающей его среды отрицательную энтропию, которая представляет собой нечто весьма положительное, как мы сейчас увидим. Отрицательная энтропия - это то, чем организм питается. Или, чтобы выразить это менее парадоксально, существенно в метаболизме то, что организму удается освобождаться от всей той энтропии, которую он вынужден производить, пока он жив".

Разъясняя механизм задержки перехода живого организма к термодинамическому равновесию (т. е. к смерти), неуклюжее выражение "отрицательная энтропия" Шредингер заменяет выражением "энтропия, взятая с отрицательным знаком", которая "есть сама по себе мера упорядоченности". Человеческий организм может противостоять смерти, лишь поддерживая себя на достаточно высоком уровне упорядоченности. Для этого ему нужно извлекать упорядоченность из окружающей среды, дабы компенсировать энтропийные процессы, идущие в клетках. Вот почему живой организм не может питаться химическими веществами в первозданном виде, то есть находящимися на низкой стадии упорядоченности. Нам для питания необходимо крайне хорошо упорядоченное состояние материи в более или менее сложных органических соединениях.

Следующий вопрос, который мы задаем себе, исходя из теории "отрицательной энтропии", таков: почему же мы все-таки умираем, несмотря на то, что можем отлично питаться "органической упорядоченностью"? Умирают даже миллионеры, которые могут поглощать "отрицательную энтропию" любого качества и количества.

Дело в том, что противостоянием энтропии в нашем организме заведует специальная программа, заложенная в наших генах. Программа эта рассчитана на определенный срок работы, после которого приводные ремни управления организмом рвутся, и тело начинает разрушаться по частям. (К вопросу о том, кто заложил в нас эту программу, мы еще вернемся.) Раньше ученые считали, что клетки человека могут делиться бесчисленное количество раз. Но Леонард Хайфлик обнаружил печальное для нас качество клеток - предел их деления. Таким образом, подтвердилась блестящая догадка Шредингера о сходстве между часовым механизмом и организмом. Это сходство, по словам физика, просто и исключительно сводится к тому, что в основе последнего лежит твердое тело - апериодический кристалл, образующий наследственное вещество, не подверженное воздействию беспорядочного теплового движения.

"Но, пожалуйста, не ставьте мне в вину, - кокетливо оправдывается Шредингер, - что я будто бы называю хромосомные нити "зубцами органической машины", по крайней мере, не делайте этого без ссылки на те глубокие физические теории, на которых основано сходство. Потому что действительно не нужно большого красноречия, чтобы напомнить основное различие между ними и оправдать для биологического случая эпитеты - новый и беспрецедентный.

Наиболее поразительными различиями являются, во-первых, своеобразное распределение "зубцов" в многоклеточном организме и, во-вторых, то, что отдельный зубец - не грубое человеческое изделие, а прекраснейший шедевр, когда-либо созданный по милости Господней квантовой механики".

2.2.5. Смерть с точки зрения эстетики.

Об удивительном эстетическом прочувствовании смерти говорят многие древние письменные источники, и среди них "Беседа разочарованного со своим духом" - египетский папирус, написанный около четырех тысяч лет назад. Это поразительная исповедь уставшего и отчаявшегося человека, пытающегося поэтическими образами убедить себя в благости смерти-утешительницы:

"Смерть стоит передо мной сегодня подобно выздоровлению, подобно выходу после болезни.

Смерть стоит передо мной сегодня подобно аромату мирры, подобно сидению под навесом в ветреный день.

Смерть стоит передо мной сегодня подобно аромату лотоса, подобно сидению на берегу опьянения.

Смерть стоит передо мной сегодня подобно удалению бури, подобно возвращению человека из похода к своему дому.

Смерть стоит передо мной сегодня подобно тому, как желает человек увидеть свой дом после того, как он провел многие годы в заключении..."

Эдгар По когда-то заметил, что смерть молодой красивой женщины - лучшая тема для художественного произведения. Правда, он не был здесь первооткрывателем. Еще в средние века сокрушения о кончине прекрасного передавались прежде всего через образ погибшей женской красоты. Леонардо да Винчи писал с тоскою: "О время, истребитель вещей, и старость завистливая, ты разрушаешь все вещи и все вещи пожираешь твердыми зубами годов мало-помалу, медленной смертью. Елена, когда смотрелась в зеркало, видя досадные морщины своего лица, содеянные старостью, жалуется и думает наедине, зачем два раза была похищена". (Елена Прекрасная - дочь Зевса и Леды, из-за похищения которой началась Троянская война и чья красота стала нарицательной,)

В средневековье сквозь флер христианства явно проглядывал грубый материализм, который, по словам Й. Хейзинги, не мог смириться с мыслью о кончине чего-то прекрасного без того, чтобы не усомниться в красоте самой по себе.

С тех пор как изящная словесность стала достоянием "широких трудящихся масс" и по сей день почти все писатели с большим "кайфом" отправляют своих героев на тот свет. Да еще и названия дают соответствующие: "", "Смерть в Венеции", "Смерть Тарелкина", "Смерть коммивояжера", "Девушка и Смерть", "Приглашение на казнь" или просто "Смерть". Разумеется, я имею в виду произведения серьезные, мирового масштаба, ибо в детективах трупы громоздятся горами, но это ни на йоту не приближает нас ни к сердечному прочувствованию смерти, ни к рациональному ее постижению.

Как известно, диалектика смерти в искусстве передается через категорию трагического. О том, что эстетическая эмоция включает в себя как радость, так и скорбь, ужас, говаривал еще Юм. Без гибели нет катарсиса, очищения, - этот закон античной трагедии, как пола плаща над ребенком, навис над всей средневековой и современной литературой Запада и Востока (о Севере и Юге умолчу). Гением смертельной литературы можно назвать Шекспира. Его герои не просто умирают или убивают других, но превращают это действие в великую эмпирическую философию, внутренне как бы наслаждаясь переходом от "быть" к "не быть".

Живописцы и графики тоже не обделили смерть своим вниманием. В средние века ей посвящали чуть ли не каждое третье произведение изобразительного искусства. Осмысление смерти происходило одновременно в возвышенном (экзистенциально-эсхатологическом) и в бытовом ключе. А для многих художников Ренессанса смерть - это чуть ли не праздник, пиршество красок и плоти (пусть и умирающей). Даже распятого Христа умудрялись писать весьма жизнелюбивыми красками. Бытовое же осмысление смерти (например, в миниатюрах из книг типа "Искусство умирать") хотя и отличалось фамильярным отношением к курносой, но все же не теряло духовного, экзистенциального напряжения. Критический реализм XIX века перевел осмысление смерти в социальную плоскость. "Утро стрелецкой казни" Сурикова или "Казнь заговорщиков в России" и "Подавление индийского восстания" Верещагина - классический тому пример. Для живописцев-реалистов важно было не столько передать внутреннее состояние человека, сколько обличить несправедливое устроение мира. Средневековая эстетика не снижала образ смерти даже лубочно-бытовыми миниатюрами. А "высокий реализм" добился отчуждения человека от смерти, относясь к ней как к социальному акту и не более. Из генералов смерть была разжалована в унтер-офицеры и послана на Кавказ, в действующую армию.

Искусство XX века вернуло смерти ее эполеты. Но сделала это скорее литература, чем живопись. Правда, русская литература еще в XIX веке сумела преодолеть детскую болезнь социального критиканства, выйдя на "проклятые" вопросы бытия. Здесь русские писатели (прежде всего Достоевский и Толстой) почти на век опередили Европу (и остальной мир). Что ни говори, но вся экзистенциальная литература нашего столетия - всего лишь зарево "" и "Братьев Карамазовых".

Искусство первым заговорило о смерти любого человека, даже самого ничтожного, как о гибели целого мира. Правда, мировая культура вторичная в осмыслении самого феномена смерти - она либо плетется за буддизмом , приравнивающим смерть к жизни (ибо смерть - это новое рождение), либо за каким-нибудь новейшим учением типа экзистенциализма, для которого жизнь и смерть абсолютно равны, поскольку одинаково абсурдны .

Если же подняться на более высокий уровень, отрешась от прагматической функции эстетического наслаждения при восприятии художественного описания смерти (уф-ф, еле выговорил!), то придется перейти на философские категории, как это сделал в диалоге с А. Панченко "Чтобы свеча не погасла". По его мнению, "самое существенное то, что на планете Земля происходит не только накопление солнечного света путем фотосинтеза, но и творческие его преобразования в формы, устремленные к иррациональным понятиям: Истина и Красота". Правда, избегает при этом говорить об одной из главнейших проблем теории познания, суть которой можно сформулировать так: существует ли эстетика, красота, истина и т. д. вне человеческого сознания - или все это умирает вместе с нами? Умирают диалоги Платона, законы ньютоновской механики, белеющие одиноко паруса "в тумане моря голубом", умирают "гении чистой красоты", пронзительно канареечные подсолнухи Ван Гога...

2.2.5. Смерть с точки зрения теософии.

Если говорить о раннем периоде теософии, трактуя ее как способ мистического богопознания, то отношение к смерти у Беме, Сведенборга, Парацельса, Этингера и других теософов целиком укладывалось в рамки их личного иррационального опыта, в изложении которого они, правда, нередко использовали элементы рациональной философии. Во всяком случае, все они воспринимали "потусторонние" явления как несомненную реальность. Сведенборг даже сочинил обширный труд "О небесах, о мире духов и об аде", где изложил свои мысли о точных соответствиях ("корреспонденциях"), связующих явления этого и того света. Философия назвала это учение "грезами" (Кант), а церковь - "дьявольщиной", "искушением малых сих".

Второй период развития теософии связан с религиозно-мистическим учением русской писательницы, сложившимся под влиянием религиозно-философских концепций индуизма , брахманизма, буддизма, а также течений типа спиритизма.

1.2 Понятие смерти с точки зрения философии

Известно, что животные чуют приближение смерти, особенно домашние, и их предсмертное поведение чаще всего напоминают мучительные поиски уединения и успокоения. Смерть вообще – расплата за усложнение биологической системы. Одноклеточные практически бессмертны и амеба в этом смысле счастливое существо. Когда организм становится многоклеточным, в него как бы встраивается механизм самоуничтожения на определенном этапе развития, связанный с геномом.

Размышляя о смерти, начинаешь понимать, что смерть, пожалуй, единственное, перед чем все равны: бедные и богатые, грязные и чистые, любимые и нелюбимые. Хотя и в древности, и в наши дни делаются попытки убедить мир, что есть люди, побывавшие «там» и вернувшиеся назад, но здравый рассудок отказывается этому верить. Требуется вера, необходимо чудо, какое совершил евангельский Христос, «смертию смерть поправ». Замечено, что мудрость человека часто выражается в спокойном отношении к жизни и смерти. Как сказала Махатма Ганди: «Мы не знаем, что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, не трепетать перед мыслью о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант.» А еще задолго до этого в «Бхагавадгите» сказано: «Воистину, смерть предназначена для рожденного, а рождение неизбежно для умершего. О неизбежном – не скорби!»

Вместе с тем, немало великих людей осознавали эту проблему в трагических тонах. Выдающийся отечественный биолог И.И.Мечников, размышляя о возможности «воспитания инстинкта естественной смерти», писал о Л.Н.Толстом: «Когда Толстой, терзаемый невозможностью решить эту задачу и преследуемый страхом смерти, спросил себя, не может ли семейная любовь успокоить его душу, он тот час увидел, что это – напрасная надежда. К чему, спрашивал он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятся в таком же критическом состоянии, как их отец? Зачем жить? Зачем мне любить их, растить и блюсти их. Для того же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия. Любя их, я не могу скрыть от них истины, - всякий шаг их ведет к познанию этой истины. А истина – смерть».

Уж более тридцати веков мудрецы, пророки и философы разных стран и народов пытаются найти водораздел между жизнью, смертью и бессмертием. Чаще всего полагают, что все дело в осознании факта предстоящей смерти: мы знаем, что умрем и лихорадочно ищем путь к бессмертию. Все остальное живое тихо и мирно завершает свой путь, успев воспроизвести новую жизнь или послужить удобрением почвы для другой жизни. Человек же обречен на пожизненные мучительные раздумья о смысле жизни или о ее бессмысленности, изводит этим себя, а часто других, и вынужден топить эти проклятые вопросы в вине и наркотиках. Отчасти это верно, но возникает вопрос: как быть с фактом смерти новорожденного ребенка, который еще не успел ничего понять, или умственно отсталого человека, который не в состоянии ничего понять? Считать ли началом жизни момент зачатия (который невозможно точно определить в большинстве случаев) или момент рождения? Безвестная и никого не трогающая смерть маленького существа, кроме его матери, от голода где-нибудь в Африке и пышные похороны всемирно известных лидеров – перед лицом вечности не имеют различия. В этом смысле глубоко прав английский поэт Д.Донн, сказавший, что «смерть каждого человека умаляет все человечество, и поэтому никогда не спрашивай, по кому звонит колокол, он звонит по тебе».

Очевидно, что специфика жизни, смерти и бессмертия человека прямо связаны с разумом и его проявлениями, с успехами и достижениями человека в течении его жизни, с оценкой его современниками и потомками. Смерть многих гениев в молодом возрасте, бесспорно трагична, но при этом нет оснований считать, что их последующая жизнь, если бы она состоялась, дала бы миру нечто еще более гениальное. Здесь действует какая-то не вполне ясная, но эмпирически очевидная закономерность, выражаемая христианским тезисом: «Бог прибирает в первую очередь лучших».

В этом смысле жизнь и смерть не охватываются категориями рационального познания, не укладывается в рамки жестокой детерминистической модели мира и человека. Рассуждать об этих понятиях можно хладнокровно до определенного предела. Он обусловлен личной заинтересованностью каждого человека и его способностью к интуитивному постижению предельных оснований человеческого бытия. В этом отношении каждый подобен пловцу, прыгавшему в волны среди открытого моря. Надеяться надо только на себя, несмотря на человеческую солидарность, веру в Бога, высший Разум и т.д. Уникальность человека, неповторимость личности проявляется здесь в высочайшей степени.

Христианское понимание жизни, смерти и бессмертия исходит из ветхозаветного положения: «День смерти лучше дня рождения» (Экклезиаст) и новозаветной проповеди Христа: «… я имею ключи от ада и смерти». Богочеловеческая сущность христианства проявляется в том, что бессмертие личности как целостного существа мыслимо только через воскресение. Путь к нему открыт искупительной жертвой Христа через крест и воскресение. Это сфера тайны и чуда, ибо человек выводится из сферы действия природно-космических сил и стихий, и становится как личность лицом к лицу с Богом, который тоже есть личность. Целью жизни человека является обожение, движение к жизни вечной. Без осознания этого, земная жизнь превращается в сон, пустую и праздную мечту, мыльный пузырь. В сущности, она есть приготовление к вечной жизни, которая не за горами для каждого. Поэтому и сказано в Евангелии: «Будьте готовы: ибо, в который час не думаете, придет Сын Человеческий». Чтобы жизнь не превратилась, по словам М.Ю.Лермонтова, «в пустую и глупую шутку», необходимо всегда помнить о смертном часе. Это не трагедия, а переход в иной мир, где уже обитают мириады душ, добрых и злых, и где каждая новая входит на радость или муки. По образному выражению одного из православных иерархов: «Умирающий человек – заходящее светило, заря которого уже блещет над другим миром». Смерть разрушает не тело, а тленность его и поэтому она не конец, а начало жизни вечной.

Евангелист Лука так определил суть христианского подхода к жизни и смерти: «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у него сме живы». Христианство категорически осуждает самоубийство, так как человек не принадлежит сам себе, его жизнь и смерть «в воле Божьей».

Вот как говорит об этом в «Литературной газете» автор, отмечающий свою личную заинтересованность в положительном решении проблемы эвтаназии. По его мнению, в данном случае речь идет «об одном из важных прав – о праве тяжелобольного человека на легкую (без мучений), достойную и быструю смерть тогда, когда сам человек сочтет ее своевременной». Можно ли выдвинуть серьезные возражения против...

Отношение к миру и познанию, а также на его отношение к необходимости развития той или иной конкретной области знания (например, ядерной физики, евгеники, генной инженерии и т.п.). Взаимозависимость философии и частных наук хорошо выразил И.В. Гете. «От физика, - писал он, - нельзя требовать, чтобы он был философом; но...он должен быть знаком с работой философа, чтобы доводить феномены вплоть до...

И отечественные нормативные правовые акты, регламентирующие права психических больных, слабоумных и других «деградированных» лиц, свидетельствуют о дискриминационном характере подобных суждений. Естественное право на жизнь принадлежит и «деградированной» личности. В этой связи использование института «прижизненного завещания» на случай обусловленной болезнью «деградации» личности более чем...

В отечественной теории и практике психологических измерений. Хотя концепт осмысленности измерения развивается с трансформацией идей Стивенса и разработкой проблем статистики и логики, его положения относительно шкалирования, по проблемам измерений в психологии и связанной с ними осмысленностью измерений требуют, на наш взгляд, критического анализа привычной практики использования психологического...

Рано или поздно любой человек переживает эмоциональный шок, столкнувшись с проблемой конца собственной жизни. В каком-то из возрастов он должен разрешить для себя проблему примирения с окончанием жизни, попытаться осмыслить свой конец, преодолеть страх перед тем, что, не осмысляя начало, он должен непременно знать, что именно его жизнь как способ индивидуального существо­вания кончится, и подвести итог прожитому.

Фактически отношение человека к смерти мечется между двумя полюсами - страхом перед абсолютным небытием и надеждой на второе рождение. Большинство известных истории, философии и науке попыток проникновения в феномен смерти также движутся в этих направлениях.

Смерть с точки зрения буддизма. В буддизме главная цель - освобождение от страданий, и смерть, помогающую человеку в этом, он рассматривает как оптимальный финал жизни. Смерть не просто естественна, она желанна. После смерти челове­ка могут ожидать три варианта судьбы: мгновенное перерождение (так называемое переселение душ, сансара), попадание в ад (до вселения в новое тело), уход в нирвану. Учение о переселении душ, еще до Будды суще­ствовавшее в брахманизме, говорит, что душа человека, согласно закону кармы, проходит бесконечный ряд переселений, причем во­площается не только в людях, но и в растениях и животных. Некото­рым дано воплощаться в царях, брахманах и небожителях. Человек должен стремиться прервать цепь переселений, дабы слить­ся с богом-творцом Брахмой (в брахманизме), уйти в нирвану (в буд­дизме). Сделать это можно только вступлением на «восьмеричный путь» праведной жизни.

Смерть с точки зрения христианства. В Псалмах и книгах пророков смерть определяется такими понятиями, как «тишина», «молчание», «страна забвения», «прах», «бездна». В этих понятиях очень характер­но проявлено ветхозаветное отношение к смерти как к уничтожению возможности любого действия. Но все же есть и надежда на воскресе­ние. Для христиан понятие смерти не исчерпывается чисто физичес­ким смыслом, возвращением в прах. В православной богословской традиции смерть определяется двояко: как телесная и как духовная. Телесная смерть состоит в том, что тело лишается души, которая оживляла его, а духовная в том, что душа лишается благодати Божией, которая оживляла ее «высшею духовною жизнию». Душа также может умереть, но не так, как умирает тело. Тело, когда умирает, теряет чувства и разрушается; а душа, когда умирает грехом, лишает­ся духовного света, радости и блаженства, но не разрушается, а ос­тается в состоянии мрака, скорби и страдания.

Смерть с точки зрения ислама. Ислам утверждает, что физическая кончина не является итогом человеческого существования. Смерть пе­реводит душу и тело в иные ипостаси. В послекораническое время в исламе сложилось представление, что между смертью и Судным днем, когда Аллах будет окончательно решать судьбы всех людей, существует промежуточное состояние «барзах» («преграда»). В этом промежутке тела умерших все еще обладают способностью чувствовать, хотя и находятся в могилах, а души умерших попадают либо на небеса (души мусульман), либо в колодец Барахут в Хадра-мауте (души неверных).

В исламе есть специальный термин «азаб ал-кабр» - «могильное наказание», означающий малый суд над людьми сразу после смерти. Могила в этом плане - аналог христианского чистилища, где опреде­ляется превентивное воздаяние - наказание или награда. Если умер­шему положена награда, то могила становится преддверием (лугом) райского сада, если наказание - преддверием (ямой) ада. Похоронен­ного в могиле допрашивают два ангела - Мункар и Накир; они же, исполняя волю Аллаха, оставляют тела праведных наслаждаться поко­ем до Дня воскресения, грешников наказывают мучительным давлени­ем, а иноверцев бьют по лицу и спинам.

Смерть с точки зрения теософии. На раннем этапе теософии смерть трактуется как способ мистического богопознания. В работах Я. Беме, Э. Сведенборга, Парацельса, Этингера и др. она описывается как несомненная «потусторонняя» реальность. Э. Сведенборг в труде «О небесах, о мире духов и об аде» изложил свои мысли о точных соответствиях («корреспонденциях»), связующих явления того и это­го света. Философия назвала это учение «грезами» (И. Кант), а цер­ковь - «дьявольщиной» и «искушением малых сих».

Второй период развития теософии связан с религиозно-мисти­ческим учением Е. П. Блаватской. После смерти входят в воздушное цар­ство, состоящее из ряда «астральных плоскостей». При этом нет ни внезапного изменения состояния, ни суда; человек продолжает жить, как и преж­де, но только вне тела, продвигаясь по плоскостям к небесному миру. Каждая подплоскость все более утонченная и «обращенная внутрь»; прохождение через них, в отличие от страха и неуверенности, вызы­ваемых христианскими «мытарствами», является временем удоволь­ствия и радости.

Смерть с точки зрения этики. С развитием человеческого самосознания смерть в силу духовного ее неприятия все чаще понимается не как конец личного бытия, а как момент радикального его изменения, за которым жизнь приобретает в таинстве смерти новую сущность и продолжается в иных формах: переселение в «страну мертвых», отделение бессмертной души от смертного тела и приобщение ее к бытию божественного универсума или переход к загробному личному существованию. Вера в загробную жизнь в известной мере освобождает человека от страха смерти, замещая его страхом потусторонней кары, что яв­ляется одним из побудительных факторов для моральной оценки по­ступков, различения добра и зла. Этим же, однако, задается основа и для снижения ценности посюсторонней жизни, понимаемой как со­стояние лишь предварительное, не достигающее в условиях земного бытия полноты и истинности. Тем не менее именно понятие смерти, осознание конечности и единственности человеческого личного бытия способствует проясне­нию нравственного смысла и ценности человеческой жизни. Созна­ние неповторимости каждого ее мгновения, неуничтожимости, а в ряде случаев и непоправимости совершенных проступков способно прояснить человеку меру ответственности за свои дела.

Смерть с точки зрения философии. Уже античные философы задумывались о природе, характере смерти. Их воззрения разнились от возведения смерти на пьедестал до презрения к ней. Христианская философия в лице ранних отцов церкви активно противопоставляла смерть жизни, причем не в пользу второй. В европейское средневековье к страху смерти примешивался страх перед миром мертвых, который присутствовал в сознании людей столь же реально, как и мир живых. Персонификации «того света», их ак­тивное «вмешательство» в существование живущих, «явления» мерт­вецов, с одной стороны, усиливали ужас перед загробным миром, а с другой - придавали ему знакомые черты, психологически сближая два измерения бытия. В XVII в. рационализм в какой-то мере позволил преодолевать страх загробного небытия с помощью науки, в частности математики. В эпоху Просвещения считали, что че­ловек от природы добр и только среда обитания, несовершенные общественные отношения озлобляют его. А значит, смерть не являет­ся возмездием, и можно не бояться ни смерти, ни адских мук, ни божественного воздаяния за проступки. В XIX в. А. Шопенгауэром была сформулирована проблема «истин­ности» смерти, «подлинности» небытия, понятого как небытие веч­но живущей Воли. Для Ф. Ницше смерть не аморфное существо, а катализатор действия, гени­альный спарринг-партнер на ристалище мира, побуждающий чело­века напрягать все жизненные силы. Философские школы и течения XX в. понятие смерти связали с понятием времени. Для конкретного человека время - скорее, психологическая, чем физическая категория, и в этом смысле главное свойство времени парадоксально - оно обладает бесконечным коли­чеством конечных отрезков, что делает субъекта, воспринимающего время, фактически бессмертным. Идея, что жизнь - это «только миг между прошлым и будущим», восходит к Марку Аврелию, который писал: «Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери - и сводятся они всего-навсего к мгновению. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы отнять у меня то, чего я не имею?»

По сути дела, человек смертен не для себя, а лишь для посто­роннего наблюдателя. Эту простую мысль подтверждает и принцип релятивизма, характерный для современного научного и философс­кого мышления.

Смерть с точки зрения биологии. В биологии смерть трактуется как прекращение жизнедеятельности организма и вследствие этого - гибель индивидуума как обособленной живой системы, сопровожда­ющаяся разложением белков и других биополимеров - основного материального субстрата жизни. Некоторые биологи выделяют поня­тие частичной смерти, т.е. смерти группы клеток или целого органа (некроза). У одноклеточных организмов - простейших - естествен­ная смерть особи проявляется в форме деления, поскольку оно свя­зано с прекращением существования данной особи и возникновени­ем вместо нее новых двух.

В зависимости от причин, обусловливающих наступление смерти, у высших животных и человека различают: смерть естественную (физиологическую), наступающую в результате длительного, последова­тельно развивающегося угасания основных жизненных отправлений организма, и смерть преждевременную (патологическую), вызываемую болезненными состояниями организма, поражениями жизненно важ­ных органов (мозга, сердца, легких, печени и др.). Преждевременная смерть может быть скоропостижной, т.е. наступить в течение несколь­ких минут и даже секунд (например, при инфаркте).

Смерть теплокровных животных и человека связана с прекраще­нием прежде всего дыхания и кровообращения. Поэтому различают два основных этапа смерти: клиническую смерть и следующую за ней биологическую смерть, или истинную. По истечении периода клини­ческой смерти, когда еще возможно полноценное восстановление жизненных функций, наступает биологическая смерть - необрати­мое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях.

Современный французский эколог А. Жакар отмечает, что смерть - относительно недавнее изобретение природы, появившееся тогда, когда две особи соединяются, чтобы произвести на свет третью. Тре­тья особь - это не первая и не вторая, а новое существо, для кото­рого, как для всего нового в мире, надо «освобождать место». Поэто­му, считает А. Жакар, смерть - результат наличия полов: рожая де­тей, человечество стремится бороться со смертью, но именно потому, что мы рожаем детей, мы неизбежно смертны. В противовес смерти, размножение представляет собой первобытное свойство живой мате­рии, как, например, рост, из которого оно произошло, оно обеспечивает непрерывность жизни.

Современное естествознание приходит к выводу, что установить механизм жизни и смерти органической материи невозможно, ис­пользуя лишь идеи финитизма (представление, что бытие можно описать с помощью конечного числа неразложимых далее элемен­тов) или рассматривая только отдельные аспекты жизни и смерти. В рамках отдельно взятой «системы отсчета» (например, рассматри­вая человека с точки зрения химических витальных процессов) ис­следователи сталкиваются со множеством фактов, необъяснимых в рамках этой системы (например, знаменитый «химический маятник» - обратимые реакции, открытые Белоусовым-Жаботинским: если об­ратимые реакции в принципе возможны, почему они невозможны в отношении человека?).

По сути дела, проблема причинности смерти сводится к вопросу, который мучил 3. Фрейда: является ли смерть живого организма за­программированной в генах или это результат «сбоя», «ошибок» в деятельности организма, приводящих клетки к старению и гибели?

Американский биолог Л. Хайфлик обнаружил предел деления человеческих клеток - 50 раз, после чего гибель клетки неизбежна. Клетку можно заморозить, а затем вернуть в обычное состояние - она точно «припомнит», сколько раз она уже делилась. А. Оловников открыл и «счетчик» клеточного деления - причину старения и гибе­ли клетки: при каждом удвоении (размножении) клетки молекулы ДНК становятся чуть короче. Когда укорочение доходит до гена, ко­дирующего жизненно важную информацию, клетка погибает. Началь­ная длина и укорочение молекул ДНК в процессе жизни запрограм­мированы; единственное исключение - половые клетки человека, в которых ДНК копирует полностью всю матрицу, благодаря чему эти клетки бессмертны.

Смерть с точки зрения физики. Самим своим существованием че­ловек в каком-то смысле нарушает второй закон термодинамики. Со­гласно этому закону, все физические процессы направлены в сторону энтропии, а органическая жизнь возникла явно вопреки энтропий­ной направленности мира. Любое физическое тело стремится прийти в равновесие с окружающей средой, приблизиться к максимально хаотическому состоянию. В этом смысле цель бытия материи-энер­гии - максимально равномерное (и в тепловом, и в динамическом смысле) рассредоточение в пространстве.

И в этой стройной логической схеме обнаруживается органичес­кая жизнь, стремящаяся противостоять энтропии, создающая анти­энтропийную модель бытия. Живой организм - упорядоченная струк­тура, с помощью метаболизма (обмена веществ) противостоящая переходу в равновесие с окружающей средой. Организм может оставать­ся живым, только постоянно извлекая из окружающей его среды отрицательную энергию, т.е. то, чем организм питается. В метаболизме существенно то, что организму удается освобождаться от всей той энтропии, которую он вынужден накапливать, пока он жив. Для этого ему нужно извлекать упоря­доченность из окружающей среды, дабы компенсировать энтропий­ные процессы, идущие в клетках. Вот почему живой организм не может питаться химическими веществами в первозданном виде, т.е. находящимися на низкой стадии упорядоченности. Нам для питания необходимо крайне хорошо упорядоченное состояние материи в бо­лее или менее сложных органических соединениях.

Почему же мы все-таки умираем, несмотря на то, что можем отлично питаться «органической упорядоченностью»? Дело в том, что противостоянием энтропии в организме заведует специальная программа, заложенная в генах и рассчитанная на определенный срок работы.

Смерть с точки зрения квантовой механики. Стержень квантовой механики - утверждение, что небольшие количества материи и энер­гии (кванты) одновременно обладают свойствами частицы и волны и соответственно ведут себя то как частица (корпускула), то как волна. Парадокс в том, что наблюдать оба состояния материи (энергии) в мире сложных крупных объектов одновременно наука не в состоя­нии, и качество, в котором пребывает измеряемая материя, зависит от наблюдателя (способа измерения). Гипотетически можно предположить, что мы одновременно яв­ляемся и материей и энергией, выбор же состояния зависит от неко­его наблюдателя, который находится вне нашей системы.

Это предположение рождает «сумасшедшие» идеи. Так, французский физик Р. Дютей считает, что ограничение, наложенное на физический мир А. Эйнштейном, неверно, и физические тела могут преодолевать световой барьер (300 000 км/с). Он изучает мир «тахионов» - мир, находящийся по ту сторону скорости света. По его мнению, Вселенная напоминает трехслойный пирог, один слой - мир «брадионов» (это наш мир), второй слой - мир «люксонов» (т.е. световой), и третий слой - мир тахионов (сверхсветовой). В сверхсветовом мире время не истекает, т.е. в нем нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

По Р. Дютею, наше сознание - это поле неизвестных физике частиц, своего рода «тахионов», аналогией которым может служить голограмма. Даже если голограм­му расколоть, любой осколок сохраняет способность воспроизводить изображение целиком. Если согласиться с теорией Р. Дютея, то следует признать, что наша смерть зависит не только от «грубой» земной физиологии, но и от физических процессов, которые мы не в состоянии фиксировать.

Американский исследователь Ф. Типлер попытался соединить физику и теологию в вопросе о смерти и воскрешении мертвых. Ф. Типлер считает, что жизнь может быть сведена к некоторому роду обработки информации. Энергия (антиэнтропия), необхо­димая для обработки информации (жизни), возникает благодаря коллапсу (сжатию) Вселенной. Общее количество высвобождаемой в процессе сжатия энергии бесконеч­но, и могущество жизни возрастет в этом случае невероятно. Ф. Типлер считает, что эту энергию можно использовать для воскрешения мертвых. Компьютерная програм­ма соответствующей сложности способна смоделировать разум любого человека с любым уровнем точности. При наличии бесконечного вычислительного ресурса по­явится возможность создать компьютерную копию каждого человека, когда-либо жившего на свете. Можно будет также создать модели всех людей, которые в принци­пе могли бы существовать.

Одновременно осмысляется и проблема бессмертия, в том числе и личного бес­смертия. Так, физик и философ В.В. Налимов к проблеме смерти идет через проблему смысл-сознание-материя, своеобразно интерпретируя идеи дзен-буддизма, эзотери­ческого христианства, античной философии (Платон) и различных философских течений XX в. (включая идеи Вернадского о ноосфере). Суть предлагаемой В.В. Налимовым модели бытия в том, что личностное созна­ние (Эго) есть некий текст - носитель смыслов. Взаимодействуя с миром, сознание управляет своей текстовой природой, создает новые тексты, активно общается с метасемантическим космосом в режиме то монолога, то диалога. Повторяя вслед за экзистенциалистами идею, что «Я» (Эго), являясь в обычных условиях носителем устоявшихся смысловых оценок, в экстремальной ситуации (в том числе и в минуты смертельной опасности) раскрывает свою сокровенную сторону и получает возмож­ность резкого изменения личности (по Л.Н. Гумилеву, «пассионарный толчок»). Для этого перерождения личности В.В. Налимов предлагает термин «Метаэго». В.В. Налимов выделяет шесть уровней сознания: 1) уровень мышления (Аристо­телева логика); 2) уровень предмышления (Бейесова логика); 3) подвалы сознания (созерцание образов); 4) телесность человека, поддерживающая сознание; 5) мета-уровень (космическое сознание); 6) подвалы космического сознания (коллективное бессознательное). Со смертью связь, которая существует между Эго и Вселенной, исчезает, по­скольку исчезает проводник этой связи. Личность погибает, и бессмысленно говорить о ее бессмертии.

Однако не все мыслители считает, что Эго, «Я», личность ждет распад или переход в абсолютно «размытое» состояние после гибели тела. Одну из теорий предло­жил П. Тейяр де Шарден, своеобразно развивший учение В.И. Вернадского о ноосфере. Он предположил, что эволюционное изменение биосферы не замыкается лишь на изменении планеты, материальных условий существования людей. Другое направ­ление - «мегасинтез», возрастание сознания, слияние отдельных личностей в едино­душном созидании коллективного разума, ноосферы.

Смерть с точки зрения психологии - это кризис индивидуальной жизни, последнее критическое событие в жизни человека. Являясь на физиологическом уровне необратимым прекращением всех жизнен­ных функций, имея неминуемую личную значимость для человека, смерть одновременно является и элементом психологической культу­ры человечества.

Ф. Арьес считал, что установки человека в отношении смерти на определенном этапе исторического развития непосредственно связа­ны с самосознанием и осмыслением человечеством самого себя. Он выделяет пять этапов изменения этих установок: 1) установка «все умрем»: это состояние «прирученной смерти», т.е. отношение к ней как к естественной неизбежности, обыденному явлению, к которому нужно относиться без страха и не воспринимать его как личную драму; 2) «смерть своя»: этап связан с идеей индивидуального суда над душой прожившего жизнь и умершего человека; 3) «смерть далекая и близкая»: ха­рактеризуется крахом механизмов защиты от неизбежности - к смер­ти, как и к сексу, возвращается их дикая, неукрощенная природная сущность; 4) «смерть твоя»: рождает комплекс трагических эмоций в связи с уходом из жизни близкого человека. Поскольку узы между людьми становятся теснее, кончина близкого воспринимается трагичнее, чем собственная смерть; 5) «смерть перевернутая»: этап свя­зан со страхом смерти и самим упоминанием о ней (вытеснение).

Отношение к смерти менялось по нескольким направлениям: 1) развитие индивидуального самосознания; 2) развитие защитных механизмов против сил природы; 3) трансформация веры в загроб­ное существование; 4) трансформация веры в связь между смертью и грехом, страданием.

Исследуя проблемы смерти, 3. Фрейд ввел понятия «влечения к жизни» и «влечения к смерти». Влечение к смерти - это присущие индивиду бессознательные тенденции к саморазрушению и возвра­щению в неорганическое состояние. Влечения к жизни и смерти противоположны и едины в одно и то же время. 3. Фрейд видел сходство предложенного немецким генетиком А. Вейсманом деления на смертную сому (тело в узком смысле) и бессмертную (при опре­деленных условиях) зародышевую плазму с идеей влечения к смер­ти и к жизни.

Э. Кюблер-Росс, разделяющая позиции 3. Фрейда и К. Г. Юнга, утверждает, что смерть во все века и во всех культурах воспринима­лась человеком разумным как несчастье. Для несознающего разума смерть по отношению к себе самому совершенно немыслима; для бессознательного немыслимо вообразить реальный конец собствен­ной жизни здесь и сейчас, и если эта жизнь должна окончиться, конец всегда связывается с вмешательством внешних сил. Поэтому традиционно смерть ассоциируется с пугающим действием, злым и несправедливым деянием.

Второе, о чем говорит Э. Кюблер-Росс, - это то, что несознаю­щий разум не делает различий между желанием и деянием. Любой человек может пересказать лишенный логики сон, в котором сосед­ствуют противоречащие друг другу события и утверждения - вполне приемлемые в снах, но немыслимые при бодрствовании. Подобно тому как взрослый в своем несознающем разуме не может отличить желание во гневе убить кого-нибудь от акта убийства, маленький ребенок не в состоянии различить фантазию и реальность. Ребенок, который, рассердившись, пожелал, чтобы мать умерла, из-за того что она не выполнила его просьбу, будет в высшей степени травми­рован ее реальной смертью. Он будет всегда повторять себе: это я сделал, я виноват, я был плохим, поэтому мама покинула меня.

Когда люди взрослеют и начинают понимать, что не так всемогу­щи, чтобы сделать невозможное возможным, страх, а вместе с ним и чувство вины, что они виноваты в смерти дорогого человека, умень­шается. Страх угасает, но в какой-то момент внезапно усиливается. Он ясно виден на лицах людей, идущих по больничным коридорам, или у тех, кто понес тяжелую утрату. Супружеская чета может годами ссориться, но после смерти жены муж начинает сокрушаться, винит себя, плачет в раскаянии и страхе и в результате начинает еще боль­ше бояться собственной смерти.

Возможно, зная это, легче понять соблюдавшиеся столетиями многие обычаи и ритуалы, целью которых было смягчить гнев богов или общества, уменьшить ожидаемую кару - траурные одежды, ву­аль, женский плач старинных времен. Всё это способы вызвать жа­лость к оплакивающему утрату, способы выражения печали, горя, раскаяния. Человек в горе бьет себя в грудь, рвет на себе волосы, отказывается есть, тем самым пытаясь наказать себя и избежать пред­стоящего вечного наказания или ослабить кару, которой он ждет за смерть любимого человека.

Чувства горя, раскаяния, вины не так далеки от гнева и ярости. Скорбь всегда несет в себе гнев. Поскольку никто не хочет обратить гнев на покойного, эти эмоции часто маскируются или подавляются и служат проявлением скорби или выражаются иначе. Нельзя расце­нивать подобные чувства как плохие или постыдные, лучше поста­раться понять их подлинное происхождение как нечто в высшей сте­пени присущее человеку. Например, пятилетний мальчик, потеряв­ший мать, и обвиняет себя в ее исчезновении, и сердится на нее за то, что она покинула его и глуха к его просьбам. Ребенок любит умершего и жаждет его появления, но столь же сильно ненавидит его за свое одиночество.

Приводя данные исследования умирающих больных, Э. Кюблер-Росс говорит о пяти стадиях изменения отношения человека к соб­ственной смерти. Это стадии отрицания, гнева, торга, депрессии, принятия. Первая реакция на смертельное заболевание обычно такова: «Нет, только не я, это неправда». Такое первоначальное отрицание смерти очень похоже на первые отчаянные попытки альпиниста остановить свое падение, и это - естественная реакция человека на стресс. Как только больной осознает реальность происходящего, его отрицание сменяется гневом или фрустрацией: «Почему я, ведь мне еще так много нужно сделать?» Иногда вместо этой стадии следует стадия попыток совершить сделку с собой и с другими и выиграть дополнительное время на жизнь. Когда же смысл заболевания полностью осознается, наступает период страха или депрессии. Эта стадия не имеет аналогов среди пе­реживаний, связанных со внезапной смертью, и, видимо, возникает лишь в тех ситуациях, когда у столкнувшегося со смертью человека есть время для осмысления происходящего. Конечные стадии цикла, предваряющие наступление клинической смерти, одинаковы как при мгновенной, так и при медленной смерти. Если умирающие больные имеют достаточно времени для того, чтобы справиться со своими страхами и примириться с неизбежностью смерти, или получают соответствующую помощь от окружающих, то они нередко начинают испытывать состояние покоя и умиротворенности.

По Л. Уотсону, процесс умирания является самостоятельной фа­зой развития человека с собственной последовательностью событий, определенными, поддающимися описанию переживаниями и способами поведения. Доказательством того, что эти фазы присутствуют не толь­ко у людей, умирающих в результате несчастных случаев или заболе­ваний, является искусственное вызывание тех же стадий умирания у физически абсолютно здоровых людей. Его исследование восемнад­цати убийц, ожидающих смертной казни в тюрьме Синг-Синг, по­казало, что отрицание смерти (при помощи которого сводились на нет многие проблемы) сменялось гневом или страхом и, наконец (у тех, кто имел достаточно времени), спокойной медитативной отрешенностью.

В психологии существует понятие «пограничной ситуации» - си­туации, в которой резко обостряется самосознание личности. К. Ясперс называет пограничными моменты непосредственной угрозы жизни, которые активизируют личностное мышление, освобождая его от шелухи коллективного опыта, навязанных моделей поведения. Как раз с этим связан другой интересный феномен - резкое измене­ние жизненного кредо людей, побывавших в состоянии клинической смерти и имевших опыт «запредельного существования». Американс­кий врач Р. Моуди указывает, что пережитый опыт умирания (люди, побывавшие в состоянии клинической смерти и выведенные из него) производит, как правило, умиротворяющее воздействие. Большин­ство из побывавших «по ту сторону бытия»: а) перестают бояться смерти; б) производят переоценку основных представлений; в) из­меняют образ жизни.

Если раньше, как свидетельствует Ф. Арьес, смерть была рядовым событием, не вызывавшим отрицательных эмоций и не насыщенным личностными смыслами, то современный человек психологически больше вовлечен в проблему смерти: он одновременно и озабочен смертью, и отрицает ее. Но у разных людей смерть вызывает разные реакции: люди, обретшие смысл жизни, имеющие четкие жизнен­ные цели, меньше боятся умереть и способны думать о ней спокойно. Пожилые люди, поставленные перед проблемой конечности жизни через конкретный срок, говорят, что провели бы это время в размышлениях, повседневных делах, общении с близкими, осуществлении духовных практик. Молодые люди перед лицом собствен­ной смерти хотели бы провести это время в путешествиях, в заверше­нии начатых дел.

У людей, которым не грозит немедленная смерть, больше време­ни на то, чтобы свыкнуться с перспективой смерти. В последние годы жизни многие обозревают свою жизнь в ретроспективе. Такое обо­зрение выполняет важнейшие функции: человек разрешает в себе старые конфликты, переосмысливает поступки, прощает себе ошиб­ки и даже открывает в себе что-то новое. Смерть открывает перед стареющим человеком необходимую перспективу, и, как ни пара­доксально, умирание может быть процессом подтверждения обяза­тельств человека перед жизнью.

Особый вопрос современности, имеющий нравственную подо­плеку, - индивидуальное право человека на добровольную смерть и проблема эвтаназии (убийства из милосердия). По некоторым сведе­ниям, 3. Фрейд в 83-летнем возрасте, страдая от многолетнего рака горла, решил, что «жизнь превратилась в сплошную пытку и больше не имеет смысла». Он заключил соглашение со своим врачом, что тот введет ему смертельную дозу морфия, если 3. Фрейд решит, что не в силах больше выносить боль и фрустрацию. Врач выполнил волю 3. Фрейда.

Такой «вызов» преждевременной смерти именуется активной эв­таназией, поскольку он инициирован самим больным, считающим свое состояние невыносимым и безнадежным. Например, американ­ский врач Кеворкян стал центром общественного скандала, посколь­ку снабжал страдающих болезнью Альцгеймера и другими смертель­ными недугами пациентов смертельной дозой препарата, который они вводили себе сами нажатием кнопки. Иногда решение об эвтана­зии вынуждены принимать близкие больного и врачи. В Америке они руководствуются гарвардскими критериями для установления нео­братимого прекращения функционирования (смерти) мозга: невос­приимчивость и отсутствие реакций даже при использовании болез­ненных стимулов; отсутствие движений и дыхания; отсутствие реф­лексов; ровная линия электроэнцефалограммы; отсутствие притока крови к мозгу и циркуляции внутри него.

Выводы:

Традиционно выделяют три градации периода геронтогенеза: пожилой возраст (для мужчин - 60-74 года, для женщин - 55-74 года), старческий возраст (75-90 лет) и долгожители (90 лет и старше). Но современные исследования показывают, что в последние десятилетия процесс старения замедляется.

Хотя старение является биологическим процессом, на него оказывают влияние культурные факторы, деятельность и сфера общения человека, а также его отношение к своему возрасту.

Выделяют несколько типов пожилых людей, старости и отношения к ней.

Смерть в современной психологии осмысляется как кризис индивидуальной жизни, последнее критическое событие в жизни человека.

Мбфчйкулбс буупгйбгйс рбтбруйипмпзйй -

Хюевощк геофт "GUDRIBA" -

Смерть - конец жизни биологического организма. Существует много других определений смерти , что формулируют ее уже для определенного организма.

• танатология - раздел медицины об изучении смерти.
• танатотерапия - направление в психотерапии.
• смерть - направление жизни человека (человек стремится к смерти при всей ее жизни)
• смерть - развод души с телом, вторая смерть - развод души с Богом.

Виды смерти

Существует несколько этапов смерти:

1. Передагональний состояние - резко выраженные расстройства гемодинамики, дыхания, развивается тканевая гипоксия (кислородная недостаточность).
2. Терминальная пауза - внезапная остановка дыхания, прекращается активности головного мозга.
3. Агония - длится от нескольких минут до часа. Исключаются функции головного мозга. Сознание теряется, но может поворачиваться. Сердцебиение - чаще, артериальное давление падает до 30 - 40 миллиметров ртутного столба. Меняется облик умирающего - лицо бледное или земляное, нос заостряется, глазные яблоки западают, роговица теряет блеск, рот приоткрывается.
4. Клиническая смерть - не наступили необратимые изменения в организме.
5. Биологическая смерть - необратимые изменения в органах. До 20 часов растут волосы, ногти.
6. Клеточная смерть - прекращается рост волос, ногтей, наступают необратимые изменения в организме.

После смертного состояния

• Ад (гадеш; в ряде религиозных представлений - место, где содержатся тела до окончательного Суда, который решается кармический закон)
• Воскресение (в ряде религиозных представлений - возмездие за поклонение / покорность богам, выполнение правил, догм).

Смерть в философии

Гвидо Каньяччи. Смерть Клеопатры. 1660 год

В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда она спрашивает сама себя об конечность своего существования. Человек - единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом размышления. Но факт собственной смерти воспринимается человеком не как несомненная истина, а вызывает, как правило, эмоциональное потрясение, затрагивает самые глубины его внутреннего мира.

Первой реакцией, которая следует за осознанием собственной смерти, может быть чувство безнадежности и растерянности. Однако человек всю жизнь существует, зная о своем неизбежном конце. И это знание становится управляющим в дальнейшем духовном развитии человека. И тогда перед человеком встает вопрос о смысле и цели жизни.

Размышления над этим вопросом для многих людей является исходным пунктом в разработке того, что принято называть основной "линией" жизни. Отклонения от этой «линии» нередко приводит к тяжелым нравственных коллизий в жизнедеятельности, а ее утрата - к безнравственной, или и к физической гибели человека. Цель и смысл индивидуальной жизни каждого человека тесно связана с социальными идеями и действиями, которые предопределяют цель и смысл всей человеческой истории, общества, где человек живет и работает, человечества как целого, его назначение и ответственность на Земле и в Вселенной. Этой ответственностью четко очерчиваются границы того, что могут и чего не могут ни при каких условиях делать на индивидуальном и социальном уровне человек и человечество.

Но даже если человек руководствуется в своей жизни определенными нравственными целями и использует для их достижения адекватные им средства, он знает, что не всегда и не во всех случаях может достигать желаемого результата, который в нравственных категориях означався во все времена как добро, правда, справедливость.

Осознавая конец своего земного существования и спрашивая самого себя о смысле жизни, человек начинает выработать собственное отношение к жизни и смерти. И поэтому понятно, что эта тема возможно является важнейшей для каждого человека и занимает центральное место во всей культуре человечества. История мировой культуры раскрывает возрастной связь поисков смысла человеческой жизни с попытками раскрыть таинственность небытие, а также с желанием жить вечно и если бы не материально, то хотя бы духовно победить смерть.

Поисками ответа на этот вопрос занимались и занимаются мифология, различные религиозные учения, искусство, многочисленные направления философии.

В отличие от мифологии и религии философия, если она не является догматической, апеллирует прежде всего к разуму человека и исходит из того, что человек должен искать ответ самостоятельно, прилагая к этому собственные духовные усилия.

Смерть в праве

• Опосвидкування смерти
• Комиссия (производственный травматизм)
• Медико-криминалистическая экспертиза
• Открытия наследства